"Юрий Трифонов. Голубиная гибель" - читать интересную книгу автора

Леопольдовна тоже удивлялась, ахала, потом сказала Клавдии Никифоровне
шепотом:
- А у нас беда: Агнию с работы сократили. Как жить будем - не знаю.
Книги продаем, ковер продали... - И громко: - Нет, ваши птицы
исключительно редкие! На мой характер, я бы их ни за что не отдала!
Сергей Иванович хмурился, глядя на голубей.
- Ничего, ладно, - ворчал. - Долго не провисят, устанут...
И голуби правда улетали куда-то, но потом возвращались и снова,
прицепившись к отливу, терпеливо висели. Так провисели они целый день. И
тогда, пораженный этой удивительной преданностью, Сергей Иванович решился:
будь что будет, пускай птицы остаются. Нельзя таких птиц отдавать. Два дня
прошли спокойно, а на третий явился Брыкин.
- Что ж, граждане? Акт будем составлять?
Ему показали, что ящика нет и даже отлив подогнут нарочно, и рассказали
про лифтершина сына и про то, как голуби возвращаются и висят, окаянные, и
сделать с ними ничего невозможно. Брыкин разглядывал висящих голубей,
качал головой, и его красные щеки тряслись, как два мешочка. Он спрашивал,
который тут голубок и которая голубка, пытался взять их в руки и даже
положил несколько крошек на карниз.
Поиграв с голубями, вздохнул, сказал тихо:
- А все равно, граждане, убрать надо неминуемо. И зачем вам, ей-богу,
эту пакость держать, прости господи? Если ради девчонки, то могу сказать
вполне ответственно, - он понизил голос, - не жильцы они тут. Ясно?
- Какая девчонка! - Сергей Иванович махнул рукой. - Это нас не
касается.
- А нам, видишь, поступило заявление, и мы обязаны прислушаться и
принять меры. Так что голуби считаются птица подозрительная, ненужная в
наше время. И тем более ученик занимается и они ему мешают.
- Ну, понятно, чего говорить. У вас тоже служба...
- А как вы думали? Легко ли мне, старику, какой раз к вам на седьмой
лезть да вниз топать? Одни вы, что ли, у меня? - Красное лицо Брыкина
стало еще гуще, малиново-красным, голос возвысился, белые стариковские
глаза с неожиданной злобой уставились в Сергея Ивановича. - Зачем столько
уговоров? Пригласить вас повесткой на товарищеский суд, акт составить да
штраф влепить - и вся недолга!
Едва упросил Сергей Иванович отсрочку на два дня.
В субботу вечером Сергей Иванович посадил голубей в корзинку, накрыл
тряпкой и поехал на Ленинградский вокзал. Он решил отвезти голубей своей
сестре, которая жила за Клином, в ста пяти километрах от Москвы. Клавдия
Никифоровна очень тревожилась за своего старика, особенно огорчилась тем,
что не заставила Сергея Ивановича надеть вязаную телогрею и взять зонтик.
Последнюю неделю зачастили грозовые дожди, в воскресенье тоже была гроза.
Клавдия Никифоровна проклинала голубей, соседей, Брыкина, ей мерещились
всякие напасти.
Сергей Иванович вернулся за полночь - продрогший, измученный, но
довольный и с букетом сирени. Он рассказал, что голуби устроены прекрасно,
лучшего и желать нельзя. Обе племянницы, девочки, счастливы до
невозможности. Голубям отвели квартиру на чердаке, со всеми удобствами, с
окном в сад - не то что ржавый отлив, где даже сесть некуда. А там-то
помещение богатое, простор, воздух, сирень цветет, воркуй на здоровье хоть