"Уильям Тревор. Внизу у Фитцджеральда" - читать интересную книгу автора

Чапелизоде, где когда-то жил отец, и где сейчас обитали мать, Ронан, сама
Сесилия и два ее брата. Печь с корзинками для дров с двух сторон,
просторная прихожая, где она оставляла плащ и шляпку. Медные дверные ручки
тускло поблескивали в электрическом свете. Из комнаты доносился звук радио.
- А, гуляка вернулась, - пробормотал Ронан, и приветливо улыбнулся.
Братья строили из кубиков ветряную мельницу. Мать с Ронаном сидели
рядышком - он в кресле, а она у его ног на коврике. Они куда-то
собирались, решила Сесилия, судя по тому, что мать подкрасила светлой
помадой губы, ресницы тушью, а на веки положила тон, который красиво
оттенял ее темные глаза - такие же темные, как у Сесилии. Мать была
темноволосой и очень красивой - похожей на Клаудию Кольберт, как однажды
сказала Морин Финнеган.
- Привет, - сказала мать. - Хорошо погуляли?
- Да, спасибо.
Она не стала ничего рассказывать, потому что они слушали радио. Отец,
наверное, опять пьет портер, подумала она, плащ висит на спинке стула, а
во рту у него сигарета. Между улицей Стефана и шоссе Ватерлоо нет ни
одного бара, где бы его не ждали приятели. Конечно, он не одинок.
По радио рассказывали какую-то смешную историю, потом девушка запела
песню про соловья. Сесилия переводила взгляд с Ронана на мать: та сидела,
прислонившись к его ногам, он обнимал ее за плечи. Ронан был очень худым,
у него торчали скулы, а щеки казались втянутыми; улыбка появлялась на его
губах словно нехотя, и так же нехотя исчезала. Он никогда не сердился:
ссор у них в семье не было, в отличие от семей многих ее школьных друзей,
которые постоянно боялись или отца, или матери. Каждое воскресенье Сесилия
ходила с Ронаном в мастерскую, где делали мебель, и он показывал ей, что
нового появилось за неделю. Ей нравился запах опилок, клея и французской
полировки.
Программа по радио завершилась, и мать пошла наверх заканчивать сборы.
Ронан недовольно пробурчал, что опять придется впихивать себя в костюм. Он
добавил в огонь поленья и подвинул на место коврик.
- Я погладила тебе твидовый, - строго сказала мать, поднимаясь по
лестнице. Он состроил рожу мальчикам - те как раз достроили мельницу.
Потом состроил рожу Сесилии. Это была их старая семейная шутка - то, что
Ронан ненавидел костюмы.


Сесилия ходила в школу на противоположном конце города, в Ранлахе. Школа
была необычной для Дублина того времени: в ней учились вместе мальчики и
девочки, католики, протестанты, евреи и даже мусульмане, если таковые
вдруг появлясь в округе. Когда-то на месте школы располагалось большое
имение, но потом его перестроили, добавили несколько сборных домиков, в
которых разместили классы; руководил школой директор, и в ней работали
учителя обоих полов. В школе училось шестьдесят восемь учеников.
Несмотря на всю экзотичность этого заведения, Сесилия была в нем
единственной ученицей, чьи родители разошлись, и примерно лет с
двенадцати, когда все чаще стали возникать особого сорта разговоры, она
постоянно чувствовала вокруг себя растущее любопытство. Разводы были
явлением экзотическим, скорее свойственным Голливуду с его испорченными
нравами. Бетти Блюм утверждала, что видела своих родителей в постели