"Эллестон Тревор. Полет "Феникса"" - читать интересную книгу автора

было его понять. Он ни с кем не заговаривал, как бы даже не понимал, в
каком скверном положении они очутились, его занимал только разбитый
самолет. Опять и опять ходил он вокруг него, осматривал повреждения,
держа руки в карманах и укрыв голову носовым платком. Стрингер был
единственным из всех, кто побрился. У него была электробритва с
трансформатором для автомобиля: она работала от батарей "Скайтрака".
Остальные не брились и не умывались. Таунс согласился с предложением
капитана Харриса, и жесткая норма вступила в силу: одна пинта воды в
сутки на человека, ни умывания, ни бритья. Дополнительная порция
предусматривалась для раненого Кепеля, если потребуется. О запасах воды
много не думали: если держаться в тени и не напрягаться, то и потеть
будешь меньше. Большинство же понимало, что все это иллюзии: даже в тени
потоотделения, едва выступив на коже, тотчас испарялись.
Лумис тоже большей частью молчал. Телеграмму передали из Парижа на
радиопост Джебел Сарра, и он думал о том, что же случилось. Он приобрел
квартиру с видом на Сену, и они прожили в ней ровно год. Он прилетал раз
в один-два месяца, и, хотя они вместе уже двенадцать лет, его приезды
были чередой медовых месяцев. Только поэтому и еще потому, что ему
нравилась работа по разведке новых месторождений, он мог вынести пустыню
с ее ужасающими размерами и одиночеством. Но та пустыня, с которой ему
недостает сил справиться, возможно, открывалась перед ним сейчас. В
телеграмме сказано "срочно". Куда бы он ни смотрел, везде видел это
слово, написанное на песке огромными буквами, даже большими, чем сигнал
"SOS". Текли минуты и часы - а он не мог сдвинуться с места.
Сегодня юноша-немец не жаловался на боль. Он вежливо разговаривал с
менявшимися собеседниками. Иные уходили уже через минуту-другую,
заметив, что он говорит через силу. Опять открылось кровотечение -
возможно, он неудачно повернулся. Его лицо покрылось золотистой щетиной,
но она его не старила. Юноша держался стойко, только раз спросил,
сколько может пройти времени, прежде чем их спасут. Таунс ответил
просто: "Недолго". Всякий раз, когда он проходил мимо мальчика, он
боялся ощутить кисло-сладкий запах, который появляется при гангрене.
Около полудня к Кроу обратился Робертс:
- Ты можешь оказать мне услугу, если желаешь.
Обезьянка была у него под курткой. Время от времени она начинала
дрожать. Медленно закрывала она ярко-карие глаза, а когда они
открывались, в зрачках явственно читался страх. Когда Робертс в первый
раз после аварии дал ей отпить из металлической кружки, она ухватилась
за ее край миниатюрным кулачком и долго рассматривала в воде свое
отражение, пока у Робертса не иссякло терпение.
Теперь он стоял перед Кроу, почесывая затылок.
- Ты бы мог присмотреть за ней вместо меня?
- Ты спятил! - изумился Кроу.
- Имей в виду, даю только на время, с возвратом, - он расстегивал
куртку. - Не могу же я взять ее с собой.
Когда Кроу брал из его тонких костистых рук обезьянку, Робертс
съехидничал:
- Какое сходство. Вы могли бы сойти за братьев. - И пошел
предупредить капитана, что к утру будет готов.
Тогда никто из них не думал, что есть какая-то связь между решением