"Вилл Третьяков. Игра в Грааль" - читать интересную книгу автора

Как тонок ее профиль в сиянии твоем, о, богиня!
Стилет упал и зазвенел.
- Селина!
- Раздел, сэр?
Я не мог выдавить ни слова. Я, трусливый глупый старик, молчал и с
натугой сглатывал комок адамова яблока, и первые, самые трудные слезы
набухали и торопливо стекали к уголкам рта, на подбородок... Я на экране, я
- молодой - такой, каким не помнил себя и в молодости, беспечный и окаянно
обаятельный, с Селиной на руках вышел в сад.
Тихий ночной ветер не в силах шелохнуть листья. В небе чистом звезды
кружатся так незаметно, что только напряжением ума постигаешь их движение и
ужасаешься страшной тяжести проворачиваемых бездн.
Поверь этому миру, и он примет тебя. Прижми к щеке холодное гладкое
яблоко, измазанное в земле, погрузи пальцы в эту мокрую вскопанную землю под
яблоней, сорви пучок травы... Поверь свежему запаху ее сока. Смерти нет! Мир
молод.
Благословляю вас, дети мои! Забудьте про меня...
Так судьба, не спрашивая нас, ломает любые хитроумные планы и
выстраивает нечто такое, некое смешение вчерашних мечтаний и опасений...
Данность. Не кара, не дар... Не думай больше, не надо...
Они жили долго и счастливо, и все-таки умерли - в один день. Что же
сталось с ним, неведомо. Да и вряд ли кому бы то ни было интересно, кроме
него самого и налогового инспектора.

* * * * * * * * *

... на рассвете, холодном и гулком, я давно уж бодрствовал. Зябко было в
плаще и даже под попоной. Черт меня побери совсем, если я понимаю, почему
холод терзал меня так же, как рыцаря Ренато. Костер дымился вяло, не балуя
ни теплом, ни светом. Много ли проку от влажного валежника? Казалось, будто
ушей моих достигает странный легчайший звук, подобный тому, который издает
земля в цветочном горшке после поливки. Вода уходит вглубь, и бесчисленные
устья одно за другим пропускают ее, хлоп - и снова раскрываются поры почвы.
Подобный тому, который невесомым фоном наполняет лес осенью, после дождя,
когда опавшие листья - намокшие, слипшиеся - начинают расправляться. Торчат
черные ветки и с мокрых сучьев отрываются редкие капли...
Серый неяркий рассвет пришел, и туман едва посветлел. Стоя, я не видел
носков сапог, ноги расплывались на высоте колен. Из серого молока ткнулась
морда Гарольда. Ренато принялся неторопливо снаряжать его, словно специально
растягивая никчемное свое занятие. Словно испытывая мое терпение. Словно
ожидая чего-то...
Компьютер поинтересовался, - Ваши действия?
- Выйти к ближайшему селению, - сказал я наудачу.
- Пи-пи-пи, пии-пии-пии, пи-пи-пи, - пронеслось в наушниках. Ренато
поднял взгляд на меня.
- А что мы там забыли? - осведомился он хмуро.
- П-привет...
- Виделись.
- А что ты предлагаешь?
- На большую дорогу - и в город, в Зиурию!