"Джефри Триз. Разыскиваются..." - читать интересную книгу автора

- Дядюшка, а дядюшка!
Вы же всегда внушаете нам, что частная собственность священна и что...
Дядюшка Монтегю остановился, обернувшись к ним вполоборота, и воздел к
небу толстый указательный палец, сразу став похожим не то на
благословляющего епископа, не то на спортивного судью, который дает старт
бегунам.
- Никто не имеет права владеть такой частной собственностью, которая
является угрозой для сограждан, - звучно провозгласил он. - Общество
вынуждено ограждать себя от людей, которые ходят с этими... как их там...
духовыми ружьями и тому подобными вещами. - С этими словами он скрылся в
дверях дома.
- Аминь! - произнесла Энн и, позабыв о тетушке Миллисент, которая,
видимо, все еще подглядывала сквозь тюлевые занавески, прямо грязными руками
сделала дядюшке длинный нос.
- Теперь твоя очередь получать нагоняй, - сказал Дик. - За "поведение,
недостойное леди".
- Ну и семейка!
- Не знаю, долго ли я смогу выдерживать все это, - мрачно отозвался
Дик.
- Ты говоришь совсем как в кино, - поддразнила Энн. Она прижала руку к
сердцу и закатила глаза под самые брови, неестественно темные, если принять
во внимание, что волосы у нее были совсем светлые, золотистые. "Мой милый, -
заворковала она, - я этого не перенесу!"
- Ну, чего смешного? Помолчала бы!
- Ах, да ладно уж...
В доме зазвенел колокольчик. Тетушке Миллисент и в голову бы не пришло
просто позвать к чаю - это было в ее глазах недостойно хозяйки приличного
дома: "поступок, унизительный для леди". Поэтому в ходу был колокольчик.
Дик и Энн заспешили, потом спохватились, что у них грязные ноги,
вернулись обтереть их о половик и побежали в маленькую, облицованную кафелем
комнатку под лестницей мыть руки. Дик не забыл даже провести разок расческой
по своей косматой шевелюре. После всего этого, поджав губы, они чинно
проследовали в гостиную.
Теперь, став постарше, они уже не пили чай, нормально сидя за столом, а
должны были слоняться по комнате и есть, держа еду в руках, при этом едва не
проливая ее, когда приходилось передавать хлеб с маслом. Дик с хмурым видом
уселся на кушетку.
Тетушка Миллисент сидела, словно аршин проглотив: прямая, как жердь, и
почти столь же привлекательная. Ее пальцы порхали над чайным подносом, а
глаза так и шныряли по комнате, следя, чтобы все было на своем, строго
установленном месте, чтобы дядюшкина чашка была наполнена, чтобы платье Энн
было одернуто и чтобы Дик не барабанил пятками по ножке стула или дивана.
- Тетушка сообщила мне, - загудел дядюшка Монтегю, - что вам взбрело на
ум отправиться в каникулы одним, без взрослых, в поход...
Дик вспыхнул:
- Откуда она взяла? Я ей ничего об этом не говорил!
- Не смей говорить о своей тетушке в третьем лице! Тетушка Миллисент
кашлянула. Глазки у нее заблестели.
- Действительно, Ричард не ставил меня об этом в известность. Просто я
вчера вечером случайно услышала, как он разговаривал с Энн.