"Александр Трапезников. Завещание красного монарха " - читать интересную книгу автора

перелистывал очередную страницу из третьей по счету папки. По иронии
судьбы, он жил на Байкальской улице - в том же доме, что и Просторов,
только на первом этаже и в коммунальной квартире, вместе с седенькой и
благообразной, но чрезвычайно ядовитой старушкой. Она-то и впустила "группу
захвата", поскольку сам тренер на настойчивые звонки в дверь не
отреагировал, увлеченный чтением. Право, на обычного потрошителя пьяных
столько людей в бронежилетах и с автоматами и не требовалось, но милиции
всегда сподручнее проявлять бесстрашие и героизм там, где ей ничто не
угрожает. Ворвавшись в комнату "лыжника", они швырнули его на пол, затем
слегка потоптали ногами, заставили подняться и прислонили к стенке, воткнув
стволы двух автоматов под ребра.
- Где вчера был? - прозвучал грозный вопрос.
"Лыжник" понял, что тот человек, которого он оглушил в подъезде,
очевидно, все же запомнил его, а может быть, и знал раньше. На любом
производстве бывают издержки. Но и сдаваться так сразу не хотелось.
- Весь день сидел дома, читал, - ответил он, кивнув в сторону
разложенной на столе рукописи. Его кот при этом громко замяукал, словно
подтверждая сказанное хозяином.
- Что это? - ствол автомата уперся в коричневую папку, готовое
прострелить ее, как врага народа.
- Ясно "что" - мои мемуары, - усмехнулся "лыжник", радуясь что успел
вчера вечером толкнуть на рынке и чужую шапку, и похищенные часы.
- Ах, так ты писатель! - также усмехнулись в ответ и удары посыпались
с новой силой. Люди в сапогах почему-то особенно не любят людей умственного
труда. "Лыжник" пожалел, что не назвался, на худой конец, сторожем в морге.
Впрочем, тень реального морга уже замаячила где-то недалеко. Когда он
немного отдышался, его вежливо спросили:
- И о чем же ты пишешь, гнида потная?
- Только больше по голове не бейте, ладно? Вон, возьмите, да сами
почитайте, может, поумнеете, когда поймете, что в мире творится...
- Он еще тявкает, сука!
Один из сержантов все же нагнулся над столом и, пока другие
милиционеры проводили в квартире "шмон", пробежал взглядом страницу.
- Знакомые буквы ищешь? - прошептал "лыжник", но так, чтобы его не
услышали. Между тем сержанта заинтересовало прочитанное. С ничем подобным
ему еще не приходилось сталкиваться. Впрочем, весь его литературный багаж
составляли детективы в пестрых обложках и одна, еле осиленная до конца
"умная" книга, называвшаяся "Жизнь двенадцати Цезарей". Теперь же, вникнув
во фрагмент рукописи Просторова, где легким и доступным языком
рассказывалось о перестроечных агентах влияния и реализованных планах ЦРУ
по развалу СССР, он почувствовал, что столкнулся с чем-то подлинным и
настоящим, о чем никогда бы не стали говорить по телевидению, и что было
созвучно его мыслям. Сержанта охватил какой-то непонятный азарт, и он
перевернул еще одну страницу.
- Герасимов, ты чего там застрял? - крикнул старший "группы захвата".
Тренера уже выводили из квартиры.
- Иду, иду! - откликнулся сержант. Он поспешно сгреб все коричневые
папки и засунул их в лежавший на столе кожаный портфель. В коридоре он
подозвал к себе седенькую старушку и строго наказал:
- В этом портфеле - важные следственные улики, пока они останутся