"В.Травинский, М.Фортус. Поединок с гестапо " - читать интересную книгу автора

без Павлушки. А если считать весь отряд, то и миллион наберется. В копеечку
обходятся они Третьему рейху, в копеечку!
Трое, посмеиваясь, вспоминают приказы военных комендатур. Стоимость их
голов росла из месяца в месяц. Летел под откос состав с танками - немцы
накидывали по тысяче за голову. Рушился мост - новый приказ опять набавлял
цену. Заочная распродажа партизанских голов не выходила, правда, за рамки
приказов: французы наших не выдавали.
Прошел еще час. Они уже не смеялись, они кончили шитье и сидели молча,
напряженно вслушиваясь. Павлуши не было; где-то за стенами домика копилась
беда: теперь они уже чувствовали ее.
Стукнула дверь, голос хозяйки окликнул их, и Порик опустил автомат.
Женщина волновалась: в очереди она слышала, что ночью был налет на бомонский
лагерь, и весь район набит войсками: ищут партизан. Она и сама видела:
кругом патрули, ходят по домам, останавливают на улицах...
Так... Павлушка нарвался на патруль... Ну и что же? Его не должны были
задержать! Может, просто боится вернуться? Боится "привести хвост"? Тогда
Павлушку не дождаться...
- Выпейте горяченького! - Хозяйка ставит на стол три чашечки эрзац-кофе
и кладет три тоненьких ломтика хлеба, намазанных маргарином.
Они благодарно улыбаются ей: очень хочется есть. Уже почему-то
торопясь, они жадно пьют кофе, быстро и взглядывая друг на друга. Беда
приближается, беда бродит вокруг...
И тут Порик догадывается: пистолет! Кому он отдал пистолет? Трое
понимающе замирают. Порик зло кусает губы. Сам виноват! Почему не проверил?
Мальчишка из молодечества не оставил, уходя, пистолет, взял с собой. Ох,
дурень, дурень! Конечно: его обыскали, нашли пистолет...
- Собираться!
Они лихорадочно натягивают куртки. Обкусанные ломтики хлеба валяются на
столе. Хозяйка, прижав руки к груди, большущими глазами наблюдает за ними. И
вдруг она вскрикивает, закрывая ладонью рот. И сейчас же они тоже услышали:
гудят моторы.
...С чердака было видно, как быстрая цепь немцев обтекает квартал. Из
переулка выскакивали грузовик за грузовиком, из кузовов высыпали солдаты и
бежали в цепь, стиснувшую квартал. По переулку к дому шло человек двадцать
немцев, двое волокли под руки Павлушку. Лицо у Павлушки было окровавленное,
опухшее, ноги заплетались.
- Вот, ребята, - сказал Порик. Три побледневших лица сблизились перед
окном чердака. Потом все трое отпрянули. И, не теряя ни мгновения, Порик
скомандовал: - К бою!
Хозяйку он сам вывел за дверь; ноги ее не ходили. "Беги, - повторил
Василий, - беги, успеешь". Подтолкнул в спину, она закивала-закивала
простоволосой головой и засеменила, побежала, помчалась к задней калитке.
Один автомат - два диска; один пистолет - 15 патронов - это все.
Ганецкому Порик велел лечь на пол: "Сменишь, если что". "Если - что?" -
спросил Ганецкий и сразу же понял, кивнул. Колесников с пистолетом стал у
кухонного окна, Порик с автоматом - у комнатного.
Через двадцать лет, весной 1964 года, старый дрокурский шахтер Август
вспоминал: "Никто в нашей округе не забыл этот день и никогда его не
забудет". Ревели моторы автомашин. Порик - здесь, он окружен, его приказано
взять живым, в крайнем случае - мертвым, но обязательно взять, грозного,