"В.Травинский, М.Фортус. Поединок с гестапо " - читать интересную книгу автора

минута, он должен или сдаться, изменить своим убеждениям, или идти до конца,
каким бы этот конец ни был. И он идет до конца, тысячи идут за ним и,
вопреки гулу и грохоту, наперекор победоносному торжествующему злу,
утверждают свои идеалы, свою мораль - даже в последнюю минуту, перед дулами
спецкоманды у траншеи в Аррасе.
А потом текут годы, остывает накал схваток, отпадают мелочи бытовых
разногласий или субъективных оценок - и оставшиеся в живых все зорче и
вдумчивей вглядываются в судьбу героя, ибо он дрался за них, он погиб за
них, он спас их, и у него учатся жить так, чтобы никакие опасности и ни сама
смерть не могли бы повалить нравственные споры души человеческой.
Итак, мы знаем о Василии Порике много - и мало. Грандиозный катаклизм
мировой войны стал его биографией, как и миллион таких, как он, оказались в
"розе ветров" истории: вступили в непримиримый конфликт с могущественными и
беспощадными силами мирового фашизма. Они воевали с этими силами в тайных и
явных боях; последние известны нам хорошо, первые - плохо. В подполье не
пишут мемуары, в лагерях не ведут откровенные дневники. Но тут дело не в
фактах: недостающее отыщут и опишут историки. Нас с вами интересует не
только что, но и почему и зачем. Мы надеемся понять и принять на вооружение
нравственную суть действий Василия Порика, ибо ее ценность подтверждена и
жизнью его, и смертью его, и результатами жизни и смерти.
Мы пойдем от факта к факту, от вехи к вехе, от маленького села
Соломирки к департаменту Па-де-Кале, с вниманием и уважением оценивая и
приемля его героическое прошлое.

ПЛАНЕТА ЗЕМЛЯ ВОСХОДИТ НАД СОЛОМИРКОЙ

Лежит Соломирка вдоль Южного Буга, а вдоль Соломирки - поля. Белые хаты
жмутся к воде: места тут знойные, степные.
Начинались двадцатые годы, шел нэп. После семи лет войны свадьбами
гремели села. Женились вошедшие в возраст парни, женились вернувшиеся
ветераны. Густо всходил послевоенный человеческий посев: недаром перед
Великой Отечественной войной чуть ли не половина населения страны была
моложе двадцати пяти лет.
Вася был у Пориков первенец. А за ним почти ежегодно появлялись братья
и сестры - семь детских ртов на отцовские рабочие руки! На двух десятинах не
больно-то развернешься; приходилось и Екатерине Селиверстовне батрачить у
местных богатеев за котелок картошки или меру зерна. Возвращалась под вечер
с чужого поля - ноги гудят, спина не гнется, - ставила в печь картошку.
Васька, старшой, сгонял за стол голопузую ораву, делили горячие рассыпчатые
клубни поровну, лишь мать тайком от Васи подкладывала кому-нибудь от себя
лишний кусок: Вася этого не любил, заметив, отдавал матери часть своей
порции.
Семья была бедняцкая - опора Советов. Это о таких семьях пеклась новая
власть, им она снижала налоги и выделяла ссуду, к ним апеллировала и их
звала в сложную минуту очередных социальных конфликтов. Василий родился уже
при своей рабоче-крестьянской власти, в своей рабоче-крестьянской стране, он
знал об этом с детства, - это было его первое социальное знание.
Глаза и уши его жадно вбирали сведения о большом и заманчивом мире,
пришедшем в маленькую Соломирку. Мальчишки двадцатых - тридцатых годов
понимали мир как радостную стройку, как большущий добрый дом, где им