"В.Травинский, М.Фортус. Поединок с гестапо " - читать интересную книгу автора

них спят ночью 100-120 человек, спят без подушек, одеял или простыней, на
гнилой прошлогодней соломе, жидко прикрывающей грязные, неструганые доски: в
каждой трещине - клопы и вши, кажется, что солома шевелится от них.
В темноте - подъем. "Ленивых" подымают собаки: овчарки вспрыгивают и на
второй ярус. Завтрак: кружка желудевого кофе, 50 граммов хлеба. Развод на
работы по восьми шахтам, закрепленным за Бомонским лагерем. Через 12 часов -
обед: миска баланды из брюквы и 100 граммов хлеба. Обыск бараков. Проверка.
Наказание "провинившихся" за день. Отбой. Ужина не положено.
Каждое утро кто-то не просыпается. Трупы грузят на автомашины, живых
гоняют пешком. Живые бредут 6-10 километров до шахты, мертвых везут
подальше: к линии Мажино, что так и не защитила Францию от вторжения. Ее
глубокие траншеи и блиндажи, ее обширные доты и дзоты строили лучшие
инженеры мира. Линия Мажино для живых не оказалась полезной, - она в войну
принимала лишь мертвых. Немцы сгружали в нее трупы советских военнопленных:
к 1945 году траншеи, блиндажи, доты были загружены доверху.
...12-часовая "смена": рука еле держит отбойный молоток, но конвоир
рядом. Летит черная пыль, приклад опускается на плечи: "Рус, работай
хорошо!" Летит черная пыль, кружится голова, сердце будто заполняет всю
грудь, плывет в глазах забой, чудится - сжимается, опускается на плечи,
валит на землю. Но конвоир рядом, винтовку он держит крепко, он ест не отвар
из брюквы и не эрзац-хлеб по 150 граммов в день, он не спит шесть часов в
сутки на вшах и клопах, его не порют за невыполнение нормы. И потому - летит
и летит проклятая черная пыль, а впереди только барак и шахта, барак и миска
баланды, отбойный молоток, пока ты способен его поднять, - и траншеи линии
Мажино, когда ты окончательно обессилеешь.
В каждом бараке - доносчики и шпионы. Не все попали в Бомон невольно,
есть и добровольцы, поверившие вербовщикам, что за границей их ожидает рай.
Их подкармливают, их оберегают. Неосторожное слово - и линия Мажино примет
тебя вне очереди.
Все обдумано, все рассчитано для полного, абсолютного высасывания
человеческих сил и уничтожения потом опустошенной плоти людской. Сеть
рабства сработана прочно и основательно, ее не разорвать.
Говорят, смертник способен на чрезвычайное. Чрезвычайная, дерзкая до
предела идея осенила Порика, ночью, посреди храпа и духоты от грязных
человеческих тел в бараке рабов. Он не бросился с голыми руками на конвоира:
это не принесет пользы России. Он не будет выкрикивать в лицо эсэсовцам, что
он о них думает, - кто его услышит, кроме эсэсовцев? Нет, никакой истерики,
не впадать в отчаяние. Изощренность на изощренность! Он станет своим
человеком в гестапо, он обратит эту уничтожательную машину против нее самой!
А что подумают товарищи? Он не слеп, он уже различает в безликой
вначале толпе рабов полные решимости глаза. Есть люди, с которыми можно
делать дело, есть! Полячка на кухне - Аня, кажется? - бойкая деваха.
Полячка-то она какая-то странная: акцент не тот... И дядя Яким там же, на
кухне, ох, лукавый старик, бородач дельный! И этот... Марк... высокий,
худой, бывший колхозник, - знаем мы таких бывших, выправку военную не
спрячешь, я тоже "бывший колхозник", и мне тоже трудно скрыть военную
выправку. Да и остальные: кто испуган, кто растерян, но - появись вожаки,
дай реальную цель, сколько из семисот человек лагерников Бомона откажется от
дела?
Так что же скажут товарищи? Рискованное дело затеваешь, Вася,