"Андраш Тотис. Убей когда сможешь " - читать интересную книгу автора

метро; сунул руку в карман и вытащил блокнот. Посмотрел адрес убитой девушки
и до самой станции метро размышлял лишь о том, как удобнее туда добраться.
II
Бришо не думал о том, зачем Альберу понадобился список людей,
финансирующих соревнования. За долгие годы, проведенные вместе, в нем
развилось безграничное доверие к Лелаку. Это чувство он скрывал, никогда о
нем не говорил, однако считал, что Лелак достиг предела своих возможностей.
Его никогда не повысят, он так

и уйдет на пенсию инспектором, чтобы потом скучать, предаваясь своим
многочисленным увлечениям. Напротив, он, Шарль Бришо, восходящая юная
звезда, человек будущего. Ну, разумеется, не столь уже юная, как в те годы,
когда о нем распространилось это мнение. Назначение заместителем шефа
заставило себя ждать слишком долго, но теперь, вероятно, лед тронулся. Он,
Бришо, который, по колким замечаниям своих друзей, не остановится до тех
пор, пока не станет министром внутренних дел, завидует Альберу Лелаку. Ибо
только одна половина его "я" была политиком, стремящимся сделать карьеру,
ловким чиновником, жаждущим занять высокое место. Другая же половина была
исполнительным, надежным, хорошим полицейским. И эта половина завидовала
Альберу Лелаку. Лелак мог ткнуть пальцем в небо, а попасть в точку с наивной
самоуверенностью, везеньем аборигена, ищущего воду с помощью волшебной
палочки, и, возможно, с данными ему Богом способностями.
Шарль представить не мог, зачем нужен этот список Альберу. Для чего
кому-то из этой компании убивать или отдавать приказ об убийстве Фанфарона
-- символ великого начинания, главное действующее лицо рекламы? Лелак,
вероятно, снова ткнул пальцем в небо. Быть может, узнал что-то, но скрывает
от коллег, стесняясь того, что это вдруг может оказаться глупостью, и
сознавая абсурдность дела. Бришо потянулся к телефону. Он не мог насытиться
приятным чувством, которое дарил ему новый ранг. Несколько месяцев назад ему
потребовалось бы долго льстить, прося о помощи группу -по расследованию
экономических преступлений. Теперь в качестве заместителя Корентэна он
звонил по телефону, и любой, кто поднимал трубку, считал необходимым без
промедления оказать ему маленькую услугу.
III
В метро было сравнительно пусто. Перед Альбером остановился старомодный
вагон с деревянными сиденьями и каким-то затхлым, прелым запахом, казалось,
неистребимо впитавшимся в его металлические стены от сотен миллионов людей,
перевезенных им до сих пор. Альбер сел и позволил своим мыслям свободно
перепархивать с предмета на предмет. Он думал о задержанном, умершем в
полиции, о борце с перерезанной глоткой, о заколотой молодой девушке,
которая сегодня ночью должна была танце-

вать в обнаженном виде в баре "Рэнди кок". Место ее уже наверняка
заняли, никто в ней не нуждается. И вообще неизвестно, связана ли ее смерть
с соревнованиями, хотя Альберу казалось, что дело обстоит именно так. Более
того, какой-то необъяснимый внутренний голос шепнул ему, что и человек,
забитый во время допроса в полиции, тоже имеет к этому отношение. Он затряс
головой. В вагоне, в котором он ехал, это сейчас казалось естественным. Чуть
поодаль от него сидел бородатый старик с развевающимися космами в грязном,
драном пальто и безостановочно что-то бормотал про себя. На сиденье напротив