"Шандор Шомоди Тот. Второе рождение Жолта Керекеша (Роман) " - читать интересную книгу автора

смотрит на нее вовсе не так, как посмотрел бы год назад. Он будто видит ее
новым зрением. Это зрение дает ему его возраст, его возмужавшее сердце,
ждущее любви.
Возраст, в который вступают вчерашние дети, прежде чем стать взрослыми,
удивителен, он полон сложностей и конфликтов.
Родители да и все вокруг еще смотрят на тебя как на ребенка, а ты уже
"взрослый", хотя на самом деле еще не взрослый, не обольщайся... Но ты и не
ребенок, это уже факт, и факт упрямый, как ты сам. И взрослым - я абсолютно
с этим согласен - надо это понять.
Понять такую простую по виду истину, что человек может измениться всего
лишь за месяц. Для мира взрослых месяц жизни - крохотный отрезок времени, а
для такого, как ты, - иногда целая эпоха, не правда ли?
Взрослому порой кажется, что повышенным тоном, увещеваниями, наконец,
оплеухой они могут чего-то достичь. Да, год назад они, возможно, и достигли
бы, но теперь дело другое. "Я не ребенок!" - восклицаешь ты, и ты прав на
сто процентов. "Я взрослый!" - утверждаешь ты, и вот тут, пожалуй, ты
ошибаешься. Но это ошибка того же порядка, что и истина. Называя себя
взрослым, ты как бы требуешь себе прав впрок...
Жолт Керекеш растет и меняется у нас на глазах. Он замечает девчонку и
влюбляется в нее. Он дружит со сверстником и сплошь и рядом содрогается от
маленьких, пока мальчишеских измен. Жолт живет вроде бы обыкновенно, без
всяких видимых трагедий, - по крайней мере, в первой части романа, - но
постепенно мы выясняем, что в его начинающейся только жизни далеко не все
благополучно. Он живет с отцом и мачехой. Но у него есть и мать. Не зря
писатель, сильно и справедливо заострив ситуацию, называет и мать и мачеху
одним именем - Магда. Магда-один и Магда-два. Это, конечно, разные
характеры, одно им одинаково непосильно: Жолт. Жолт, который не понятен
своим ближним. Жолт, который совершает нелогичные, с их точки зрения,
поступки. Жолт, которого родители его приятеля прямо считают ненормальным,
"с приветом".
А Жолт обычен.
Он только обыкновенен. Только лишь сложен.
Он уже не ребенок, вот в чем дело.
И этот Жолт порой отвратителен, на сторонний взгляд особенно. Он давит
муху, наблюдая ее коматозное, то есть предсмертное, состояние. Он лихо
вытаскивает шнурки из ботинок кассирши в магазине, вызывая восхищение группы
чуждых ему, в общем-то, сверстников, и крадет какие-то безделушки. Он,
наконец, напивается, пробуя на самом себе впервые в жизни, что такое
алкоголь.
И все-таки Жолт, повторяю, обычен. Он просто перешагнул невидимую черту
в своей жизни, он не ребенок, он сложен так же, как прост.
В его жизни возникает порог. Автор очень серьезен, рассказывая об этом.
И тут автор, пожалуй, выступает как ученый-психолог, врач, социолог.
С возрастным порогом связан и недуг Жолта. Недуг состоит в том, что он
начинает заикаться, стесняется этого, прячется от людей. Жолт на краю
пропасти, катастрофы, и врач-отец - не зря отец его по профессии врач -
бессилен ему помочь, потому что в данном случае и медицинские препараты
бессильны. Лекарство тут иное: доверие, откровенность, понимание.
Доктор Амбруш, к которому приводят Жолта, внешне похож на традиционного
волшебника, но он вовсе не волшебник, а психиатр. Он-то и помогает Жолту