"Шандор Шомоди Тот. Второе рождение Жолта Керекеша (Роман) " - читать интересную книгу автора

сострадания, затопившего светящиеся среди морщин голубые глаза. И продолжать
в том же духе у него пропала охота.
- Пойду посмотрю, куда девался мой дурачок. Вдруг он вывалится из
поезда, а виноват буду я, - сказал Жолт.
- Бедные мальчики! - со вздохом повторил старичок.
Жолт искоса взглянул на доверчивого человечка и пошел искать Дани. Он
нашел его в третьем купе. Дани старчески сгорбился, очки у него на носу
подпрыгивали, и он демонстративно смотрел в окно.
Стиснув зубы, Жолт с минуту стоял молча.
- Еще я хотел наврать старику, - наконец сказал он, - что дома нас
столько, сколько муравьев в муравейнике, что мы едим один хлеб и спим все
вместе в одной постели.
Дани и на это не проронил ни звука.
- И что нет у нас ни туалета, ни ванной. И только крохотный гномик
ходит-бродит ночами по нашему саду. Клянусь, старик с жадностью проглотил бы
и это.
Тут Дани встал, сунул руки в карманы и с необычной серьезностью, хотя и
понизив немного голос, словно опасаясь ухмылки и темного взгляда Жолта,
сказал:
- Скверная была шутка, Жолт...
- Но ты же сам чуть не загнулся от смеха.
- Я иначе не мог. Удержаться не мог. Но ты-то как мог... зачем ты
похоронил своего отца?
- Кого? Твоего отца.
- И твоего, Йожо.
- Это тоже подлость. Я-то тебе не брат.
- Ты просто дурак, Дани! Никто ведь не умер. Умер тот, кого и на свете
нет!
- Придумал бы что-нибудь другое.
Они замолчали. Дани смотрел на Дунай, кативший зеленые, мшистого цвета
воды. В вагон ворвалось вдруг дыхание воды: запах дождя, горького
болиголова, сладковатый запах болот, волны теплых испарений и холодных
брызг. По реке, задрав нос, мчалась моторная лодка, на корме ее, как
изваяние, застыл человек.
- Ты бы мог там стоять? - вдруг спросил Дани.
- Мог бы.
- А я нет. У меня наверняка закружилась бы голова.
- В этом твоя беда.
- В чем?
- Ты вечно боишься, что закружится голова. Ты только об этом и думаешь,
больше в башку тебе ничего не приходит.
Простояв несколько минут, поезд медленно пополз дальше. Путевые рабочие
хмуро смотрели на пассажиров.
Из-за поворота, окруженная рощей, появилась станция Зебегень. Они
приехали.
Жолт ринулся в прежнее купе, сдернул сверху туго набитый рюкзак и
схватил с сиденья свою легкую сумку. Старичок, клюя носом, дремал.
- Скорей, Жолт! А то мы останемся! - крикнул Дани.
Они спрыгнули уже на ходу.
Дани еще впрягался в свой страшный рюкзак, а Жолт, беззаботно