"Евгений Торопов. Сталкер-2, или Воспоминание о Зоне (сценарий для программы "Куклы" телеканала НТВ)" - читать интересную книгу автора

коробку примерно из-под ксерокса в руках Березовского. - До пенсии хватит?
- Это вместо пенсии. Ты меня сбил со счета.
- Давай еще нескольких примем и на этом баста.
Абрамович: - Однако, главное вовремя остановиться! И... пообедать.
Волошин: - В Швейцарию!
Березовский: - В Израиль!
Абрамович: - Э-э... На... на... однако, на Аляску!


10.
Путин вернулся домой к дедушке Ельцину. Плачет на его груди. Тот его
гладит по головке.
Путин: - Если б вы только знали, как я устал.
Ельцин: - Успокойся!
Путин: - Они же не верят мне! Никто! У них же... орган этот, которым
верят, атрофировался!
Ельцин: - Успокойся!
Путин: - За ненадобностью!...
Ельцин: - Перестань, перестань. Ты ляг, понимаешь. Не надо... Ты ляг,
ляг.
Путин стягивает одежду и валится на кровать. Ельцин помогает ему и
садится рядом.
Путин: - Боже мой, что за люди...
Ельцин: - Успокойся... Они же не виноваты... Их пожалеть надо, а ты
сердишься.
Путин: - Они ведь каждую минуту думают о том, чтобы не продешевить,
чтобы продать себя подороже! Они ведь живут "только раз"! Разве такие
могут во что-нибудь верить?
Ельцин гладит его по голове.
Путин: - Все меня обманывают! Кого же мне водить туда? А самое
страшное: что не нужно это никому. И никому не нужна эта Комната. И все
мои усилия ни к чему!
Ельцин обтирает ему лицо платком. Путин громко сморкается в платок.
- Не пойду я туда больше ни с кем.
Ельцин отходит от него, садится на стул, достает сигареты. И говорит,
обращаясь к зрителю.
- Вы знаете, все были очень против. Вы ведь, наверное, уже поняли, он
же блаженный. Над ним вся округа смеялась. А он растяпа был, жалкий
такой... Но я никогда не жалел. Никогда. И горя было много, и страшно
было, и стыдно было. Просто такая судьба, такая жизнь, такие мы. А если б
не было в нашей жизни горя, то лучше б не стало, хуже было бы. Потому что
тогда и... надежды тоже бы не было. Вот.

11.
Татьяна, замотанная платком, держит в руках книжку. На столе стоят
часы. Вдруг стрелки начинают быстро крутиться то в одну сторону, то в
другую, то в противоположные стороны. Два бокала поднимаются над столом и
чокаются краями. Слышен шум приземляющегося самолета Аэрофлота.
Дребезжание стекол.
Звучит музыка M. Farmer.