"Алекс Торопов "Без названия (Санктуарий)"" - читать интересную книгу автора

легендами, словно готовя их к жизни в выдуманном мире, где не надо стоять
за себя. Не умея читать и писать даже на своем родном языке, граждане
Санктуария рисковали стать жертвой обмана любого ловкого дельца в городе.
Но как могла Жарвина завести дружбу с кем-то из тех, кто вел легкую
безмятежную жизнь и дожив до возраста пятнадцати-шестнадцати лет, никогда
не сталкивался с необходимостью спать в сточных канавах и питаться
отбросами из мусорных куч?
Капитан Ай-Гофлан был в штатском. По крайней мере, считал так. Он был не
настолько богат, чтобы позволить себе какую-нибудь одежду помимо
форменной, которую полагалось иметь нескольких видов: одну на день
рождения Императора, одну на праздник святого покровителя полка, одну на
дневное дежурство и еще одну на ночное, одну для участия в торжественных
похоронах... Простым воинам было проще. Если у них обнаруживался непорядок
в мундире, их командира обвиняли в скаредности. Но где теперь были те
времена, когда караванов хватало на то, чтобы с помощью взяток
поддерживать надлежащий вид стражников? Действительно, наступила тяжелая
пора, раз лучшим нарядом, который мог позволить себе идущий по личному
делу командир стражников, был плащ сливового цвета с дырой как раз на том
самом месте, где блестела кираса.
При его появлении мысли о возмездии посетили юную головку Жарвины.
Возможно, уже не осталось никакой надежды встретиться с тем мерзавцем,
который убил ее родителей, разорил их имение, обратил в рабство всех
здоровых и сильных и выпустил обезумевшую солдатню на детей, чтобы те
насладились юными телами среди дыма и рушащихся балок, пока деревня,
которую населявшие ее жители называли Роща, исчезала с лица земли.
Но в жизни приходилось думать и о другом. Жарвина поспешно выдернула
чашку, которой и так позволила задержаться слишком долго в цепких руках
этого, к счастью, последнего из мальчишек Мелилота. Попытки протеста она
оборвала мрачным оскалом, от которого кожа на лбу натянулась достаточно
для того, чтобы обнажить обыкновенно скрытый челкой шрам. К этому Жарвина
прибегала, как к последнему средству. Оно произвело ожидаемое действие:
мальчишка поперхнулся и, возвратив чашку, поспешил к работе, задержавшись
лишь для того, чтобы помочиться на стену.

Как и ожидала Жарвина, Ай-Гофлан флегматично обогнул здание, время от
времени оглядываясь назад, словно чувствуя себя неуютно без обычного
сопровождения из шести рослых мужчин, и направился к черному ходу в
контору, выходящему на кривую улочку, где собирались торговцы шелками. Не
все клиенты Мелилота хотели, чтобы их видели заходящими в контору с людной
залитой солнцем улицы.
Жарвина свалила кувшин с вином, тарелку и чашку, в руки ученика, слишком
молодого, чтобы возражать, и приказала отнести их на кухню, расположенную
по соседству с переплетной мастерской, с которой они делили очаг. Затем
подкралась сзади к Ай-Гофлану и осторожно кашлянула.
- Я могу чем-нибудь помочь, капитан?
- А... - стражник испуганно вздрогнул, его рука метнулась к чему-то
похожему на палку, спрятанному у него под плащом - вне всякого сомнения,
туго скрученному свитку. - А... Добрый день! У меня есть дело, которое я
желаю обсудить с твоим хозяином.
- Сейчас у него полуденная трапеза, - пристойно-скромным голосом сказала