"Федор Федорович Торнау. Воспоминания кавказского офицера " - читать интересную книгу автора

завоеваниях, русское правительство не увеличивало в Абхазии войск,
продолжавших занимать одну сухумскую крепость; не мешалось во внутреннее
управление княжества и заботилось только об уничтожении влияния турок на
народ, обнаруживавший склонность, по примеру владетеля, возвратиться к
христианской вере, которую исповедовали его предки. Турки, бежавшие из
Сухума, рассыпались между тем по всей Абхазии и с ожесточением возбуждали
народ против русских.
В 1830 году, когда весь восточный берег Черного мор перешел во владение
России, отряд из десяти рот 44-го егерского полка, восьми орудий и небольшой
команды казаков прибыл морем в Абхазию и занял Бамборы, Пицунду и Гагры.
Первые два пункта, находящиеся в пределах Абхазии, были заняты без выстрела,
невзирая на старание абхазских дворян возбудить народ к сопротивлению и, по
примеру прежних восстаний, призвать на помощь убыхов и шапсугов.
Гагры, лежащие за Бзыбом, у подножия высокого, скалистого хребта,
примыкающего к самому морю, достались нам не без боя. Садзы, убыхи и
шапсуги, собравшись в значительных силах, противились высадке и после того
несколько раз пытались овладеть новым укреплением открытою силой. Потеряв
много людей в своих неудачных нападениях, они переменили образ действий и
принялись тревожить наши войска, не давая им отдыха ни днем ни ночью,
нападая на небольшие команды, высылавшиеся за дровами и за фуражом,
подстерегая с высоты гор людей, выходивших за стены укрепления, и посылая в
них свои меткие выстрелы. Существование гагринского гарнизона сделалось
положительно нестерпимым.
Год спустя русский отряд под начальством генерала Берхмана, состоявший
из двух пехотных полков, в числе пяти тысяч человек, овладел Геленджиком,
невзирая на упорное сопротивление натухайцев и шапсугов.
До занятия Гагр и Геленджика мы не имели точного понятия об ожидавшем
нас сопротивлении, о дурном климате и о других затруднениях, с которыми
приходилось бороться нашим войскам на черкесском берегу. Опыт, которым мы
обогатились в этих случаях, заставил приостановить дальнейшие действи на
берегу Черного моря. Многочисленный и хорошо вооруженный неприятель,
встретивший наши войска с отчаянной храбростью, требовал для отражения его
численных сил, какими мы не могли располагать в то время на Кавказе.
Кази-Мегмет, первый распространитель мюридизма между горцами, поднял против
нас Чечню и весь Дагестан, разграбил пограничные города Кизляр и Моздок и в
последнее врем стал угрожать Военно-Грузинской дороге, нашему ближайшему,
если не единственному сообщению с закавказскими провинциями. Сперва надо
было усмирить левый фланг кавказской линии, куда и были направлены все
свободные войска, а потом уже думать о новых завоеваниях.
Военные действи тридцать второго года в Чечне и в Дагестане доставили
нам полный успех. Главнокомандующий кавказским корпусом, барон Розен,
поднялся с небольшим отрядом на гору Галгай, близ Военно-Грузинской дороги,
считавшуюся у горцев совершенно неприступною для наших войск, и покорил
снова кистинские общества, увлеченные Кази-Мегметом в общее восстание. После
того наши войска, под личным начальством барона Розена и Вельяминова, прошли
по всей Чечне, разбивая неприятеля везде, где он только показывался;
проникли через Ичкеринский лес в Беной и Дарго, уничтожили эти два селения и
поздней осенью спустились наконец в глубокое ущелье реки Койсу, для того
чтобы последним, решительным ударом поразить восстание в его корне. Гимры, в
которых Кази-Мегмет родился и постоянно жил, были взяты приступом, и он сам