"Александр Торик. Флавиан: Жизнь продолжается " - читать интересную книгу автора

который спился, и про их ребеночка, что утонул на Клязьме, про второй брак,
и что второй муж ее бросил из-за больного ребенка, у ее девочки Аллочки -
ДЦП. Про работу маникюршей-надомницей и про все остальное. В общем, я всегда
был в курсе ее дел.
А три месяца назад я неожиданно опять москвичом стал. У отцовой тетки,
бабушки Зухры, никого кроме меня наследников не оказалось, вот она, заболев
саркомой, как почувствовала, что проживет уже недолго, меня из Казани
вызвала, к себе прописала и на меня свою трехкомнатную приватизированную
квартиру у Белорусского вокзала переоформила. А вскоре и умерла. Так я опять
стал москвичом, да еще и с квартирой в центре.
- Ну, Шома! Ты смотри, какой тебе Господь подарок отвалил! Ты теперь
жених завидный, берегись соискательниц, табуном набегут!
- Я это понимаю, Леша, не первый десяток лет живу, вон из рыжего уже
белым становлюсь. Я, как все эти бумажные дела оформил, бабушку Зухру
похоронил, на работу в школу устроился, пришел к Люсе и говорю: "То, что я
тебя со школы люблю, ты, Люся, знаешь, но не в этом дело. Я сейчас предлагаю
тебе просто выйти за меня замуж. Я не жду от тебя чувств сильных, я
понимаю - сердцу не прикажешь. Мы уже не молодые, можем жить вообще как брат
и сестра. Зато я о вас с дочкой заботиться буду, Аллочку твою удочерю, будет
у нее папа.
Водки я не пью, и вообще ничего спиртного не пью, и не курю, всю
домашнюю работу хорошо делать умею, стирать там, готовить. Специалист
хороший, кандидат педагогических наук, в Казани ребят для поступления в МГУ
готовил и уже сейчас, здесь, учеников частных нашел, так что прокормить я
вас с Аллочкой сумею.
Заниматься с ней буду, подготовлю ее к институту, она на заочном
отделении вполне учиться сможет. А ты, Люся, просто относись ко мне хорошо,
уважай немножко, мне и хватит для счастья. Ты подумай, говорю, не решай
быстро. Я столько лет ждал, так что, если надо, и еще подожду".
А она как заплачет, Люся-то, сидит за столом и плачет. Потом говорит:
"Ты, Шамиль - хороший, ты - настоящий, только настоящее хорошее понять сразу
не у всех получается. Я согласна за тебя выйти замуж, одно только есть
препятствие - мы с Аллочкой православные христианки, Богу молимся, в церковь
я ее вожу, причащаемся. Нельзя мне за мусульманина замуж выходить".
"Я не мусульманин, - говорю, - я вообще никто по религии, так -
советский интеллигент, атеист. У нас с Ромкой и родители тоже атеистами
были, в мечеть не ходили, обрядов не знали. Меня в Казани хотели
родственники к исламу приобщить, уже в "перестройку", только я ведь свои
пятерки в университете не за просто так получал, в том числе и по научному
атеизму. Не стал я мусульманином и в Казани.
Обычаи своего народа я уважаю, как и любого народа, но с Мухаммедом
подружиться у меня не получилось, голова мешает. Уж очень я как математик
все анализировать привык, а в Коране слишком многое "не сходится", я его
весь очень внимательно прочитал. А христианскую веру я и вовсе не знаю,
как-то интересоваться нужды не было. Но, если ты хочешь, я для тебя пойду и
крещусь, как Рома для Вали, что там надо сделать - все сделаю".
"Нет, Шамиль! - говорит, - я не хочу, чтоб ты для меня крестился, я
хочу, чтоб ты искренне Христа познал и в Него уверовал, тогда и брак у нас
может получиться настоящий, построенный не на земной страсти, а на единстве
в духе. Этот фундамент для брака самый надежный!"