"Александр Торик. Флавиан ("Воцерковление" #2) " - читать интересную книгу автора

человека по его отношению к критике со стороны окружающих. Гордость не
выдерживает и малейших упрёков или укоризны и сразу производит в душе
возмущение и недовольство, вплоть до раздражения, гнева и ярости.
- Это всё про меня, отец Флавиан! Теперь понимаю какую змеюку я
вырастил в своём сердце. Господи! Прости меня! Я грешен абсолютной
нетерпимостью к критике и упрёкам, особенно от бывшей жены. Если с чужими
людьми, особенно с начальством на работе приходится сдерживаться, то с
бедной Ириной я часто опускался до уровня базарной бабы - на каждое слово
упрёка отвечал десятком слов ругани и оскорблений. Что она, бедная, от меня
выслушала за все годы совместной жизни! Да, я и с детства не терпел
обличений, перед родителями оправдывался, спорил, врал, чтобы выгородить
себя и удовлетворить своё самолюбие. В школе и в институте выкручивался,
чтобы не выглядеть в чем-либо хуже сверстников, унижал для этого других,
осмеивал, дразнил, чтобы на их фоне выглядеть лучше. Тьфу! Противно
вспоминать! А, уж выпендривался и в одежде, и в манере разговора - этакой
слегка свысока, даже в походке, якобы спортивной... Всё самоутверждался...
А, сейчас это самоутверждение стало уже характером, частью личности,
"имиджем". Чтобы выжить в современой московской жизни, гордыню свою надо не
просто любить - культивировать, питать, накачивать! Надо быть "крутым" и ещё
чтобы все это видели, понимали, что ты достоин своего "места под солнцем" и
не дерзали его занять. И я, дурак, именно так и старался - "крутеть, крутеть
и крутеть" - как завещал сатана рогатый! Господи! Прости меня, покажи мне -
как жить без всего этого! Помоги мне исправить свою душу, стать таким, каким
Ты хочешь меня видеть!
- Бог простит, Лёшенька, Бог поможет тебе! Мытарство гнева - чем
грешен?
- Гневом и грешен, батюшка. Много грешен. Нетерпелив с детства,
раздражителен. Когда что-нибудь не получается всегда раздражался, гневался,
швырял что-нибудь или пинал в ярости. Ирину свою несколько раз ударял в
гневе или толкал, за ворот платья таскал, даже порвал ей джемпер как-то
раз... На подчинённых срывался, скверным словом мог обругать, унизить,
причём иногда и не по делу. За рулём дёргался, проклинал других водителей, в
"пробках" бесился, особенно когда опаздывал куда-нибудь... Это, видно
гордость моя ущемлённая прёт наружу, так, батюшка?
- Так, Алексей, именно она.
- Господи, прости мне гнев мой и всё, что я в гневе натворил, прости
меня!
- Бог простит, Алексей! Пошли дальше - мытарство злопамятства. Грешен?
- Грешен, наверное... Да, точно грешен! Славке, другу детства, до сих
пор помню, как он меня перед мальчишками с соседнего двора предал и убежал,
а они меня побили. Родителям их обиды вспоминал много лет. По физике
преподавателя за вредность и въедливость долго осуждал... Ирине часто
припоминал, как она без меня в поход на байдарках ушла, ревновал я её тогда
сильно... Может и ещё что согрешил злопамятством - не припомню сейчас.
Прости меня, Господи!
- Бог простит, Алексей. Теперь соберись - мытарство убийства.
- Отец Флавиан, я же не убивал никого, только мух с комарами, даже
кошку у пацанов отнял, когда они её вешать хотели!
- Кошку отнял, а пятерых пацанов, или, может быть - девчонок убил!
- Ты о чём, Андр... отец Флавиан? Каких пацанов? Каких девчонок?