"Роланд Топор. Жилец " - читать интересную книгу автора

которого вот-вот разоблачит свидетель, о существовании которого он
совершенно забыл. В мозгу его разом промелькнули десятки самых безумных
объяснений и оправданий, но другой посетитель - им оказалась молоденькая
девушка - заговорил снова:
- Скажите, ради Бога, что произошло? Вы знаете, почему она пошла на
такой шаг? Я поначалу даже не поверила, когда узнала. Ведь я буквально
накануне вечером видела ее, и она была в прекрасном настроении! Что же с ней
произошло?
Трелковский облегченно вздохнул. Девушка, очевидно, приняла его за
одного из членов довольно обширного круга друзей мадемуазель Шуле. При этом
она, в сущности, даже ни о чем его не спрашивала, а скорее обозначала свое
собственное отношение к случившемуся. Он присмотрелся к ней повнимательнее.
На нее было приятно смотреть, и хотя внешне она едва ли могла быть
отнесена к миловидным девушкам, было в ней что-то возбуждающее. Она явно
принадлежала к тому типу женщин, которых Трелковский любил вызывать в своем
воображении в самые интимные минуты жизни. Что же касалось ее тела, то оно
также вполне удовлетворяло его, поскольку отличалось приятной округлостью и
в то же время было лишено излишней полноты.
На девушке был надет зеленый свитер, отчетливо подчеркивавший линии ее
груди, а благодаря мягкому бюстгальтеру он смог даже разглядеть чуть
выступающие соски.
Ее темно-синяя юбка задралась намного выше колен, хотя было заметно,
что это скорее небрежность, нежели результат тонкого расчета. Тем не менее
над эластичной лентой чулок проглядывал весьма значительный участок
обнаженного тела. Эта молочно-белая, чуть затененная часть бедра, казавшаяся
поразительно светящейся по контрасту с тем местом, где она переходила в еще
более темную зону, почему-то буквально заворожила Трелковского, и ему стоило
немалого труда отвести взгляд от бедра девушки и снова взглянуть в ее лицо,
на котором застыло совершенно банальное выражение. У нее были каштановые
волосы, почти такие же карие глаза и большой рот, небрежно подкрашенный
помадой.
- По правде говоря, - произнес он, чуть откашлявшись, - я в общем-то не
ее друг. Более того, я ее практически не знаю.
Некоторая робость не позволила ему признать, что он вообще ее раньше не
знал.
- Но поверьте, мне искренне жаль, и я сильно расстроен из-за всего
случившегося.
Девушка улыбнулась ему:
- Да, это ужасно.
Она снова повернулась к распростершейся на койке фигуре, которая,
казалось, по-прежнему находилась в бессознательном состоянии, несмотря на
широко распахнутый глаз.
- Симона, Симона, - пробормотала девушка, - ты узнаешь меня? Скажи...
Это я, Стелла. Твоя подруга Стелла. Неужели ты меня не узнаешь?
Глаз Симоны Шуле неподвижно уставился в пространство над собой, словно
вглядываясь в какую-то точку на потолке. Трелковский с тревогой подумал: уж
не умерла ли она, но в этот самый момент изо рта женщины вырвался протяжный
стон - поначалу сдавленный, напряженный, а затем перешедший в невыносимый
вопль.
Стелла шумно разрыдалась, чем поставила Трелковского в крайне неловкое