"Елена Топильская. Танцы с ментами" - читать интересную книгу автора

трупы... Через полтора часа нас позвали "к станку".
Я усадила Стаса на пенечек писать протокол, а сама пристроилась сзади
него с веткой и стала отгонять здоровущих комаров, диктуя описание
окружающей обстановки и привязку трупа к местности. Наташа уже вовсю
ворочала извлеченное из земли тело, уложенное на кусок брезента, успев
сообщить нам, что на затылке имеется входное пулевое отверстие; выходное
разворотило левую глазницу.
Наш объект оказался достаточно свежим, одетым в пиджак цвета
бутылочного стекла, из дорогих, белую рубашку с едва заметной кремовой
полосой, черные брюки, острые складки на которых не разгладились даже от
пребывания под землей. Я не поленилась рассмотреть ботиночки, бывшие на
ногах трупа: сковырнув палочкой землю с подошв, я убедилась, что ботинки
"Саламандра" - новехонькие, фабричные набойки имели первозданный вид, не
сношены были ни на йоту. Наташа перевернула шикарный шелковый галстук,
показав мне фирменную марку. Мы с ней переглянулись: складывалось
впечатление, что клиент попал в лесочек прямехонько из казино или ресторана.
Карманы дорогой одежды были пусты, более того - идеально чисты. Ни
соринок, ни бумажек, ни крошек табака - ничего из того, что неизбежно
появляется в карманах после хотя бы нескольких дней носки.
Наташа Панова диктовала Стасу описание одежды, методично снимая с тела
каждый из описанных предметов. Я вернулась к пенечку, где Стас строчил
протокол, стараясь, чтобы текст был разборчивым, поскольку по дороге я ему
втолковывала про культуру следственного производства, объясняла, что
эксперт, которому придется вскрывать труп в морге, получив копию протокола
осмотра в качестве единственного источника информации, поэтому в правилах
следственной вежливости - писать протокол, представляя себя на месте того
человека, которому доведется его читать.
- Маша, поди-ка сюда!
Доктор Панова, распрямившись, махала мне рукой в резиновой перчатке.
Я быстро подскочила к брезенту. Наталья спустила с бедер трупа брюки,
расстегнув хороший кожаный ремень, и молча ткнула пальцем в трусы,
открывшиеся нашим взорам. Мы с ней переглянулись: заношенные сатиновые трусы
явно дисгармонировали с прочими предметами одежды. Я подобрала с земли
острую веточку и приподняла ею нижний край штанины. Носки, на которые были
обуты новехонькие туфли, - серо-коричневые, все в мелких дырочках - явно
были одного разлива с трусами. Но я еще не видела таких нуворишей, которые
бы покупали "за бешено" весь прикид, а носки и трусы подбирали на помойке.
- Зубы и руки, - тихо сказала я Наталье. Она, кивнув, развела пальцами
губы покойника,
И рот под руками эксперта оскалился гнилушками, да и эти испорченные
зубы украшали его челюсти в шахматном порядке. Наташа провела пальцем по
деснам:
- Все лунки заживлены, сохранилось.., сверху - пять, снизу.., сейчас
посчитаю, - шесть зубов. Золотых коронок нет.
Она подняла и развернула ко мне ладонь покойника, заскорузлую ладонь с
въевшейся грязью, с нестрижеными ногтями.
- Сними рубашку, - попросила я.
Наташа кивнула. Расстегнув на трупе рубашку, она вытащила из рукава его
руку, и я позвала криминалиста, чтобы тот сфотографировал обнажившуюся на
плече татуировку: собор с тремя куполами. На груди справа был вытатуирован