"Елена Топильская. Танцы с ментами" - читать интересную книгу автора

Шермушенко было на месте.
Шел уже третий час. С этим дурацким удостоверением я совсем забыла про
вскрытие шермушенковского трупа, а поприсутствовать на нем было бы невредно.
Слава Богу, девочки из канцелярии морга любезно сообщили мне по телефону,
что эксперт Панов только-только приступил к процедур ре, и если я
потороплюсь, могу могу еще застать кульминацию.
Выяснив, что прокуратурская машина под парами, я схватила в охапку
своего стажера, и мы помчались в морг. Стажер переживал, что никогда еще там
не был, и спрашивал, не будет ли ему там плохо. Я его успокаивала рассказами
о том, как в секционной стало плохо здоровому майору из главка, он упал
прямо у дверей, но никто при этом не считал, что опозорена милиция; как я
однажды поскользнулась в коридоре и чуть не свалилась на каталку с гнилой
старушкой; как эксперты шутят, что в столовой морга свежее мясо никогда не
переведется...
Перед дверью, ведущей непосредственно к Аиду, Стас покосился на меня и
набрал в легкие воздуха, явно намереваясь не выдыхать до конца нашего
пребывания там.
- Спокойствие, подбодрила я его, - научно доказано, что человек "при
минуты полностью адаптируется к любому запаху, приятному или неприятному,
даже к запаху керосина.
Он жалобно посмотрел на меня, но так и не выдохнул. И мы вошли в
коридор. Я заглянула в канцелярию, уточнила, где Панов кромсает наш объект,
и, потащила Стаса к "гнилой" секционной, на отшибе танатологического
отделения, где вскрывали трупы не первой свежести, по дороге то и дело
раскланиваясь и обмениваясь приветствиями со старыми друзьями в белых и
зеленых халатах, залитых кровью запятнанных формалином, а кое-кто норовил и
обнять вывернутыми, чтобы не запачкать, руками в резиновых перчатках.
- Мария Сергеевна, - дернул меня за руку Стас, - смотрите, какой гнилой
труп: губы аж лиловые! А почему он не раздулся? Я читал, что они распухают.
Поздние трупные явления...
Молодец, Стасик, - восхитилась я, - ты уже освоился, покойников
разглядываешь! Он не раздулся, потому что не гнилой.
- Как не гнилой? А почему почернел?
- Он почернел еще при жизни. Это негр, просто здесь свет тусклый...
В "гнилой" секционной толстый, но милый Панов (это он сам про себя так
говорит: "Я толстый, но милый") потрошил то, что осталось от чернореченского
бандита Анатолия Шермушенко.
- Привет, Мария! - пробормотал он, подняв на мгновение глаза и снова
уткнувшись в разрезанное тело. - Давненько, давненько... А кто это у тебя на
буксире? Твоя креатура?
- Моя... Познакомься, Боренька, это наш новый следователь, прошу любить
и жаловать.
Я закрывала нос платочком: в "гнилой" секционной я вопреки науке не
могу адаптироваться к запаху даже за несколько часов. Как-то мы с Борей
проторчали здесь три часа, пока он обследовал каждый квадратный сантиметр
тела, мягкие ткани которого расползались под руками, и я все три часа дышала
через мохеровый шарф, в результате чего у меня вокруг носа образовалось
раздражение, но так я и не привыкла к запаху, а вот Боря-то никаких шарфов к
носу не прикладывал и все время со мной трепался, комментируя процесс
вскрытия. Мы с ним, конечно, вспомнили "Молчание ягнят", где коронер с