"Дэвид Туп. Рэп Атака " - читать интересную книгу автора

Черным Пантерам в надежде на новые перемены лишь для того, чтобы увидеть,
как Федеральное Бюро Расследований Дж. Эдгара Гувера разнесет организацию на
куски за то, что они являлись, как это было написано в отчете, - "секретной,
состоящей полностью из негров, марксистско-ленинистской, ориентированной на
китайский коммунизм" угрозой.
Таким образом, идеалы рухнули и на их место пришли бедность, наркотики,
отчаяние, приходящее тогда, когда безудержный оптимизм остается
невостребованным. "Я видела разбрызганные по тротуару мозги моих друзей,
вышибленные пулями полицейских, - сказала лидер Черных Пантер Элейн Браун. -
Я видела их лица в гробах. Все было настолько плохо, что костюм для похорон
стал обыденной частью наших гардеробов. Я стала параноиком; я научилась
смотреть через плечо". Семейная история Тупака запутана, но в его детстве
присутствовали такие видные члены Черных Пантер, как Джеронимо Пратт и
Мутула Шакур. Неудивительно, что Тупак разрывался надвое: с одной стороны
семейные связи и симпатии к революционным действиям Пантер, и материальный
мир с его удовольствиями с другой. Мы можем видеть, как попытки
американского правительства и его агентств уничтожить идеалы, в которые
верили Пантеры, вернулись к нему же бумерангом. Неизбежно у активистов
появились бы дети, и один из этих детей должен был стать Тупаком. Как сказал
Дэн Куэйл, в своем глубоком невежестве, "им нет места в нашем обществе". Мы
и они. Рэпперов часто упрекают за отсутствие морали, хотя в текстах Тупака,
на каждом его альбоме, поднимается много вопросов морали. "Именно поэтому я
не стану отцом, пока не будет времени, преступление даже беспокоиться об
этом", - читает он на "Papa'z Song". Музыка пошла в двух направлениях.
"Strictly 4 my N.I.G.G.A.Z..." со скрежетом проложил себе путь через мощное
влияние Bomb Squad, бухающий бас глушит слова, и тут же хватает паники
Public Enemy и торопливости NWA. Где-то посередине, альбом дает крен в
направлении туповатого, легкого гангста настроения Западного побережья в
стиле Дре-Даза-Снупа, хотя и остается по-прежнему личным и обезоруживающе
исповедальным.
Перегруженный проблемами, Тупак записал полный раскаяния "Me Against
the World", альбом медленных джемов с еще большим количеством этих гладких
грувов в духе Роджера Траутмена, Айзека Хейса, Джо Сэмпла, какие любят
гангста (как итальянские мафиози тащились от Синатры и Дино). Подвергая
сомнению свой стиль жизни, сомневаясь в способности держаться подальше от
тюрьмы, едва ли не жалея себя и впадая в паранойю: "Только проснулся и
закричал: На хер этот мир!", "Я вижу смерть за углом каждый день". На
каком-то моменте продуманный образ, простенький прикид, очки, прямо студент
задумчивый, но переверните альбом и увидите, как формируется бандитский
стиль в духе Thug Life *(*Жизнь Головорезов - прим.ред), съемка со стороны
затылка, как у Майка Тайсона, и на "All Eyez On Me", первом в истории рэпа
"двойнике", он уже размахивает долларовыми банкнотами, сигаретой, выпивкой,
превращаясь в сверкающую змею из золота и бриллиантов, в доспехах из кожи и
с щитом из татуировок. В балансе противоположностей торжество преступника.
Игра Тупака в кино только добавляет неясностей во все это. С субтильным
телосложением, узким, напряженным лицом, с резкими эмоциональными скачками,
он неизбежно вызывал сравнения с Джеймсом Кэгни, Врагом Общества, столь
талантливым в изображении нестабильности. В фильме Джона Синглтона,
"Поэтическое Правосудие" (Poetic Justice), Тупак и Дженет Джексон тянут на
себе большую часть экранного времени, весь рефлексивный эмоциональный вес.