"Герхард Хазел. Божественная инспирация и канон Библии" - читать интересную книгу автора

созданы книги Библии. Благодаря своей боговдохновенности и, как результат,
наличию собственного, внутреннего авторитета библейские книги были
"признаны" в качестве канонических.
Глагол "признавать" (или "узнавать") по своему значению совершенно
противоположен глаголу "определять". Первый утверждает сверхъестественное
происхождение, природу и авторитет книг Библии как причину их канонического
статуса, в то время как второй означает придание канону сугубо человеческого
авторитета посредством религиозных, социологических и исторических сил.
Возникает также вопрос: являлась ли канонизация Библии процессом,
продолжающимися в течение многих лет и даже столетий? Был ли Ветхий Завет
сформирован в три различных этапа, как многие полагают, с тех самых пор, как
иудаизм эпохи после Нового Завета предложил деление Ветхого Завета на три
части? Был ли канон Ветхого Завета раз и навсегда установлен тогда, когда в
90 г. н. э. за него проголосовал еврейский Синод?
Является ли Библия порождением Церкви[9]? Обязаны ли мы закрытием
библейского канона Тридентскому собору Римско-католической церкви,
состоявшемуся 8 апреля 1546 года? Если это так, то, следовательно, Церковь
может и "открывать" канон, точно так же, как она его некогда "закрыла", она
стоит выше канона и может последовательно включать и исключать из него
определенные книги.
Инкарнационный взгляд на Писание и канон. Реформатор Мартин Лютер
(1483 - 1546) говорил о "Слове Божьем [Писании]" как о том, что "сохраняет
Церковь Божию"[10], и, таким образом, ставил авторитет Библии выше
авторитета Церкви. С точки зрения реформации, всякий авторитет должен
проверяться его соотнесенностью с Писанием.
В самом деле, Библия провозглашает воплощение (инкарнацию) Слова Божия
в письменном виде: "Священное Писание есть Слово Божие, записанное или,
можно сказать "вмещенное в буквы", подобно тому как Христос, вечное Слово
Божие, воплотился в одежды Своего творения. И как Христос был в мире, имея с
ним дело, так же и написанное Слово Божие"[11]. Очевидно, что Лютер
придерживался инкарнационого взгляда на Писание, взгляда полного воплощения.
Библия есть Слово Божие, "вмещенное в буквы". Более точно терминологически
можно выразить эту идею, говоря об "инскриптурации" Слова Божия.
Взгляд на полную инкарнацию Писания выражен в следующих словах:
"Божественность и сила Божия влиты в сосуд Христова воплощенного тела, и
также Божественность и сила Божия влиты в Писание, сосуд, соделанный из
букв... Для того чтобы понять библейское откровение во всей его полноте,
необходимо рассматривать Писание в терминах Богочеловеческой природы Иисуса
Христа"[12]. Подобный подход к Писанию имеет в своем основании
инкарнационный взгляд, когда земной Иисус Христос стал воплощением
неделимого Божественного и человеческого. По аналогии с Иисусом Христом,
воплощенным Словом Божиим, Библия также является неделимым единством
Божественного и человеческого, открытого в Сыне Божием.
Елена Уайт придерживалась взгляда о полной инкарнации Писания. Она
говорила о том же "союзе Божественного и человеческого" в Библии, что и в
Сыне Божием. Она писала: "Библия, представляющая собой Божественные истины,
выраженные на языке людей, свидетельствует о союзе между Божьим и
человеческим естеством. Подобный союз существовали в естестве Христа,
Который был Сыном Божиим и Сыном Человеческим. Таким образом, библейский
текст: "И Слово стало плотию и обитало с нами" (Ин. 1:14), говорящий о