"Антон Томсинов. Одинокие в толпе " - читать интересную книгу автора

практически всемогуща - для тех, кто мог заплатить, конечно. Определённо -
до Катастрофы Горнев был бы спасён, как и многие другие талантливые люди,
сраженные болезнями, принесёнными Апокалипсисом.
Из репродукций Горнева были "Лес" - гигантские прямые стволы, россыпь
росы на близких листьях, несмелое утреннее солнце, пробивающееся сквозь
ветки, - и моя любимая "Белая птица". Художник потрясающе изобразил
закатное море, переливающееся всеми мыслимыми красками палитры. В середине
пейзажа из сияющей огнем половины в половину черную скользил легкий
парусный корабль, на носу которого стояла, протянув руки перед собой и
держа в них комочек света, девушка с длинными развевающимися волосами, в
белых, ниспадающих складками одеждах. Корабль и девушка светились изнутри;
белые паруса и белые одежды походили на крылья птиц. Интересно, кого имел в
виду автор, называя так свою картину?
Покончив с осмотром комнаты, прежде всего я передвинул стол на правую
сторону от окна. Отстегнул кобуру с шотганом (модель Auturner #DF12),
висевшую под моим плащом, положил на стол, снял широкий пояс, на котором,
кроме остальных необходимых страннику вещей, крепился полуавтоматический
пистолет Holtzer&Shuitz #321.
Оружие всегда было гордостью Клана - не меньшей, чем компьютерные
системы. К нему относились с таким же благоговением, как и к ноутам -
переносным компьютерам, созданным специально для тех, кому в мозг
вживлялась плата.
Шотган был одноствольным, с автоматической перезарядкой. В обойме -
шесть патронов, которые производятся любых видов и на любой вкус. Он с виду
похож на обычную 12-ю модель, свою двуствольную сестру, но то, что
принимают за второй ствол, - подствольный патронник. Другие известные мне
модели требуют ручной перезарядки после каждого выстрела и не
предусматривают возможности использования стольких видов зарядов, к моему
же шотгану прилагается комплект сменных стволов разного калибра,
гладкоствольных и нарезных. Лично я обычно устанавливаю нарезной ствол
13-го калибра и заряжаю шотган разрывными патронами, превращающими живую
плоть в кровавое месиво: если даже заденешь противника - добивать не
требуется. В пистолет же я вставляю бронебойные патроны со стальным
сверхтвердым сердечником. В обойме их 13 штук, пробивающих почти любую
защиту. Даже такую, какая сейчас на мне: легкий и обманчиво тонкий панцирь
из делибдена - лучшего из известных сплавов, повторяющий рельеф мышц
стилизованными квадратами и прямоугольниками.
На поясе со стороны спины я ношу ещё и кинжал из воронёного сплава в
ножнах, длина лезвия 30 см. Конечно, он не идёт ни в какое сравнение с
клинками Хранителей, но всё же пулю иногда надёжно заменяет.
Плащ повис на вешалке, панцирь я зашвырнул в угол - как же я устал от
этого металла за последние дни! Плащ-то не утомляет, потому что сделан из
политанара - плотного, мягкого материала, водонепроницаемого и лёгкого,
будто поглощающего свет. Другие, может, предпочитают кожаные плащи, но кожа
быстро изнашивается, за ней нужен особый уход. Политанар легче и занимает
меньше места в сложенном виде, к тому же элементарной термической
обработкой можно залатать любую дыру - причём так, что плащ будет
выглядеть, как новый.
Я подошел к столу и начал распаковывать свою сумку, выкладывая
сокровища, бережно хранимые, по крупицам собираемые, для меня бесценные.