"Вадим Томашпольский. Наоборот и другие возмутительные писания " - читать интересную книгу автора

Вадим Томашпольский

Наоборот и другие возмутительные писания

Вместо эпиграфа к части 1

Замечательная, высокопрофессиональная русскоязычная израильская газета
"Вести" опубликовала статью с таким перечислением жертв тоталитаризма:
"...и Владимир Высоцкий, и Солженицын, и Влад Листьев".
Наши самые крупные знатоки России и окрестностей, так и застрявшие во
времени между Хрущевым и Брежневым, продолжают яростно сражаться с покойным
коммунистическим злом. Знатоки никак не возьмут в толк, что еще пять лет
назад большевики создали монопольно правящую ныне партию
антикоммунистического добра...
Итак, дан ряд: Высоцкий, Солженицын, Листьев. Одно из имен здесь
настолько чуждо соседства с двумя другими, настолько не на месте, что
остается лишь поразиться отсутствию у знатоков чувства меры, чувства
соответствия, да и просто политического и исторического слуха.
И Земля, и Солнце, и Иван Петрович...
Известное правило нарушается всеми и всегда: нет уже ни одного
покойника, о котором нам не рассказали бы пару занимательных подробностей.
Да будет позволено сказать и нам: Листьев не был большим журналистом. Еще
точнее: журналистом он был посредственным.
Он не создал ничего оригинального - его программы были слегка
адаптированными кальками с иноземных. Он не блистал эрудицией или особым
шармом, как, к примеру, Владимир Молчанов. Его речь была серой, и едва ли не
каждая фраза начиналась с паразитарного "вы знаете", современного
эквивалента "так сказать" и "значит".
Вращаясь в сфере политической журналистики, Листьев был не по профессии
боязлив и не конфликтовал ни с одним кремлевским калифом. Его туманная
объективность на деле оборачивалась беспрекословной лояльностью что тому,
что нынешнему режимам.
Наименее интересный, чтобы не сказать тусклый, из зачинателей
"Взгляда", он сделал самую шуструю карьеру, в то время как Любимов или
Политковский вполне закономерно не раз подвергались остракизму и
периодически отрубались от эфира носителями антикоммунистического добра -
редкостными, надо заметить, плюралистами.
Вообще говоря, приглянуться Ельцину и быть назначенным пером Ельцина на
высокий пост (в данном случае - ключевой для несвободной страны пост главы
телевидения) - это, пожалуй, уже само по себе исчерпывающе-постыдно
характеризует человека. Давно не секрет, что за гадостные личности
составляют первый, второй и тридцать третий ближние круги Генерального
Президента. Идеологические оборотни и воры, допустившие Листьева в свои
номенклатурные ряды, делают выбор осознанно и зряче...
Уступим другим пишущим возможность завершить эту реплику обязательными
словами, без которых не принято говорить о гибели человека, будь он слесарь
или журналист. А скажем слова необязательные и, как почему-то положено
теперь формулировать в русско-еврейских газетах, провокативные.
Листьев жил и умер как большой, необыкновенный баловень судьбы. Взлет -
не по таланту. Смерть - внезапная, мгновенная - великий дар, исключающий