"Мелоди Томас. В сердце моем ("Семья Доннели" #1) " - читать интересную книгу автора

скандала, она скорее всего останется в подвале разбирать древние манускрипты
до конца своих дней. Впрочем, возможен и еще более ужасный исход: ее саму
могут обвинить в краже. Все, над чем она работала, ради чего жила, будет
принесено в жертву, а она займет почетное место в "Галерее благородных
козлов отпущения". Но главное - кто-то в музее действительно оказался вором,
и этот человек хорошо знаком с предметами древности. Удастся ли найти и
разоблачить преступника, если даже пожертвовать ею, Александрой Маршалл?
- Профессор Атлер...
- Идите домой, миледи. - Директор музея поспешно собрал бумаги со стола
в старую, потрескавшуюся кожаную папку. - Ради вашего собственного блага и
во имя репутации музея предоставьте мне провести внутреннее расследование
самому и сделать это, как я считаю нужным.
Александра стояла напротив высокого окна, из которого открывался вид
одного из самых великолепных городов мира. Со стороны набережной Темзы
виднелись прекрасные творения Рена, увенчанные шпилями башни и
величественные каменные здания искусной работы. На вершине холма возвышался
собор Святого Павла. Серый купол в вечернем сумраке, казалось, вот-вот
растворится в воздухе и станет невидимым. Улицы внизу были мокры от дождя.
Отвернувшись от окна, Александра прислонилась к стене. Ее сотрясала
дрожь. Холод пробирался под пышные юбки. Привычным жестом она коснулась
серебряного медальона, который всегда носила на шее. Обычно медальон был
скрыт за корсажем платья, но сейчас Александра, сама того не осознавая,
нервно вертела его в руках. Серебро показалось ей теплым, но это лишь
оттого, что слишком холодны были ее ладони.
Сделав глубокий вдох, Александра снова украдкой бросила взгляд за угол.
После беседы с профессором Атлером ей потребовалось не меньше часа, чтобы
набраться храбрости и попробовать проскользнуть мимо охраны в свой тесный
рабочий кабинет. По обеим сторонам коридора стояли ветхие дубовые стеллажи.
Ей пришлось спрятаться за широкими листьями пальмы, которую еще в прошлом
году следовало бы пересадить в горшок побольше.
Наконец голоса охранников стихли и в коридоре осталась одна лишь
молодая служанка. До Александры донесся плеск воды в ведре и громкий стук
швабры, которой служанка отмывала выложенные изразцами полы в просторном
холле.
Александра зажмурилась, произнесла про себя короткую молитву, быстро
высунула голову из-за ветвей пальмы и заглянула за угол. Путь был свободен.
Весь план едва не провалился из-за корсета, который немилосердно сковывал
движения, когда Александра стремглав пересекала коридор, чтобы скрыться у
себя в кабинете. Она так и не сдала ключ охраннику и теперь, едва не падая в
обморок от слабости, нагнувшись, сунула его в замочную скважину и медленно
повернула. Раздался еле слышный щелчок. В глубине коридора уборщица
продолжала трудиться, что-то тихонько напевая, и ее нежный голосок отдавался
эхом в пустынном холле.
Александра шагнула в кабинет и закрыла за собой дверь. Сквозь маленькие
оконца пробивался тусклый свет, и она помедлила, чтобы унять бешеные удары
сердца и дать глазам привыкнуть к полумраку. Прямо перед ней темнел
заваленный всякой всячиной письменный стол. Старинные книги и манускрипты
составляли верхний слой того, что сторонний наблюдатель назвал бы полнейшим
беспорядком, но для Александры весь этот невообразимый хаос представлялся
строго организованной системой, в которой она ориентировалась с легкостью.