"Крэйг Томас. Дикое правосудие" - читать интересную книгу автора

замедлявшимся, пока огромная машина не развернулась, медленно и неуклюже,
как раненое животное. Полторы сотни пассажиров томились в битком набитом
салоне - иранцы, пакистанцы и все остальные, кого можно было набрать в
Исламабаде для полета в сибирскую зиму. Нос самолета повернулся, с
неторопливой решительностью продвигаясь вперед, к месту стоянки. Дмитрий
нетерпеливо переминался с ноги на ногу рядом с Воронцовым. На этом самолете
находился груз героина, тщательно спрятанный, гнездившийся в швах одежды, в
тюбиках из-под зубной пасты или в коробочках для талька - достаточно, чтобы
снабжать улицы Нового Уренгоя до следующего рейса, который прибудет
послезавтра.
Самолет остановился. Воронцов продолжал наблюдать за ним в бинокль.
Иран, Пакистан, Кашмир - Мусульманский Треугольник, как окрестила его
пресса и агентства новостей дюжины стран - пришел в Сибирь. Вернее, сюда
проник один из его каналов сбыта, далеко не самый крупный. Наркологическое
отделение госпиталя Фонда Грейнджера было чуть ли не до потолка забито
жертвами этого канала.
В борту "Туполева" открылся пассажирский люк. Воронцову показалось,
будто он слышит общий вздох всей оперативной группы, наблюдавшей за
посадкой. Операция началась. Он ощущал и разделял общее возбуждение,
пронесшееся, словно порыв свежего ветра.
Пассажиры начали спускаться по трапу. Быстрый взгляд, шепотом
произнесенное имя - некоторые были уже знакомы по прошлым операциям. Но
сейчас все ждали Хусейна, хотя и понимали, что гонцов может быть двое, трое,
даже шестеро. Спрос на улицах в последние дни становился все настойчивее.
Сообщество наркоманов дергалось, словно мертвая плоть, реагирующая на сжатие
и расширение трупных газов. Они не могли ждать - они нуждались.
Иранцы, пакистанцы и прочие толпой направились к терминалу. Включился
багажный конвейер, и из чрева багажного отделения начали выползать первые
сумки и чемоданы. Воронцов взглянул на Дмитрия, прислонившегося к капоту
автомобиля. Дыхание Горова было быстрым и неровным, вырываясь из груди
облачками пара. Звезды пронзительно сияли в небе, подернутом редкими серыми
облаками. Аэропорт извергал на пассажиров потоки неонового света.
Воронцов снова приложил к глазам бинокль. Он знал, что во многих сумках
могут находиться наркотики. Сезонные рабочие не подвергались обыску по
прибытии. Все делалось в стиле некой пародии на западную рекламу - "Сибирь
приветствует вас!" Разумеется, операция могла бы стать гораздо более
масштабной, но у них имелось единственное свидетельство информатора
Дмитрия - узбека, обвиненного в растлении сына местного правительственного
чиновника, состоявшего в родстве с заместителем премьер-министра.
Воронцову приходилось признать, что он фактически натравил Дмитрия на
распространителей наркотиков, убивших его дочь неочищенным героином. Это
казалось более целесообразным, чем видеть, как лучший подчиненный
превращается в развалину за своим рабочим столом.
Пассажиры вошли в терминал.
Городская проблема наркомании разрасталась, как водоросли под лучами
солнца, покрывающие всю свободную поверхность водоема. Политиканы поднимали
шум, затем обо всем забывали, возвращаясь к привычному заискиванию перед
иностранными компаниями, обладавшими реальной властью. Никто не хотел
знать - по-настоящему знать - о наркотиках.
Словно отвечая его мыслям, портативная рация разразилась первыми