"Николай Владимирович Томан. Если даже придется погибнуть (Приключенческая повесть) " - читать интересную книгу автора

Татьяна с облегченным вздохом кладет трубку.
- Что ты сегодня с ним так? - укоризненно замечает мама.
- Я с ним так всегда, - усмехается Татьяна. - Он уже привык. А вот вы,
мои родители, скажите-ка мне лучше, какое впечатление на вас произвел Олег
Рудаков?
- Не знаю, - уклончиво отвечает мама. - Не разобралась пока...
- А мне показалось, что он тебе понравился. - Татьяна испытующе смотрит
на мать.
- Как же я могу о нем судить, если ни о чем серьезном не успела
поговорить? Это папа твой весь вечер с ним профилософствовал, вот у него и
спрашивай. Да, кстати, почему же это он на философский поступил? Зачем ему
это?
- Я знаю одного слесаря, который уже окончил философский.
- И по-прежнему на заводе слесарит?
- По-прежнему.
- Ну, знаешь ли, не очень мне это понятно.
- А что же тут непонятного? - вступает в разговор папа. - Захотелось,
значит, всерьез осмыслить мир, в котором живет. Именно о таком образованном
широко мыслящем рабочем классе мечтали Маркс и Ленин.

5

Долго не может заснуть в эту ночь Татьяна. Надо бы продумать тактику
допроса свидетелей спекуляции автопокрышками, а из головы не выходят
воспоминания о прошлогодней поездке в исправительно-трудовую колонию к
Грачеву...
Было это в полдень, во время обеденного перерыва в том цеху, где
работал Грачев. В комнату, предоставленную Груниной начальником колонии для
допроса, Грачев вошел очень спокойно. На нем была синяя, застиранная, но не
грязная спецовка. Руки тоже были чистые, будто он не слесарем работал, а
администратором. Смотрел нагловато, самоуверенно.
- Здравствуйте, гражданин инспектор, - сказал почти весело. И тут же
добавил: - Извините - старший инспектор. Так ведь, кажется? Велено вот
явиться к вам на допрос. Грачев я, Павел Макарович. Разрешите присесть?
Она кивнула ему на стул перед столиком, за которым сидела. Усевшись,
Грачев бесцеремонно стал разглядывать ее, дивясь чему-то.
- Сколько же можно допрашивать меня? - спросил он прежде, чем Татьада
успела сообщить ему, с какой целью вызвала его. - Я уже получил свое и
отбываю положенное, так что же вы меня снова? Это не по закону...
- У меня разговор с вами будет не о том, за что вы осуждены, - прервала
его Грунина. - Я к вам по делу об избиении Глафиры Бурляевой.
Лицо Грачева оставалось таким же спокойным, хотя Татьяна внимательно
наблюдала за ним. Он лишь переспросил:
- Это вы мою соседку по квартире имеете в виду? Ну, так тут я совсем ни
при чем. Даже в свидетели негож. В тот день, когда Глафиру "поучал" ее
супруг, я хоть и находился дома, но был, как говорится, во хмелю и не очень
прислушивался, что там у них творилось. Тем более, что такие потасовки
случались у Бурляевых чуть ли не каждый день.
- И вы ни разу не вмешались?
- А чего мне лезть в чужую жизнь? Да и за дело, в общем-то, лупцевал