"Николай Владимирович Томан. Преступления магистра Травицкого (Приключенческая повесть) " - читать интересную книгу автора

ему таких грубостей, что ученый совет прекратил обсуждение диссертации и
потребовал от докторанта немедленных извинений. Претендент на докторское
звание этого не сделал, и ученый совет лишил его права защиты диссертации на
какой-то срок...
Сразу же после завтрака Настя решает зайти к Десницыным и попытаться
узнать, что за человек был у них вчера вечером.
Дверь ей открывает Андрей.
- Ах, как хорошо, что ты пришла! Мы с Дионисием Дорофеевичем вспоминали
тебя только что... Заходи, пожалуйста!
Навстречу ей из старинного кожаного кресла с высокой спинкой
поднимается могучая фигура Дионисия в широченном подряснике.
- Вот уж действительно легка на помине, - протягивает он руку Насте. -
Садитесь, пожалуйста, очень надобно с вами посоветоваться по вопросам
физики.
- Я не физик, а философ.
- Но ведь с физикой знакомы?
- С ее философскими проблемами.
- Ну, а как обстоит у вас дело с математикой?
- Кое-что смыслю...
- Да что вы ее экзаменуете? - подает голос Андрей. - Показывайте, а уж
она как-нибудь сама разберется.
- А ты помолчи, - хмурит густые брови Дионисий. - Квантовая физика -
это тебе не богословский трактат, тут без математики не обойтись. Вы не
удивляйтесь моим вопросам, Анастасия Ивановна, я ведь, кроме богословских,
еще и кое-какие научные книги почитываю. Это, кстати, у нас теперь не
возбраняется.
- Я об этом давно догадываюсь, - улыбается Настя, почувствовав себя в
этом доме почти так же непринужденно, как когда-то в детстве. Она часто
бывала у Десницыных, когда училась в одной школе с Андреем.
Насте вообще приятно смотреть на этих богатырски сложенных людей.
Пожалуй, их предки тоже были духовными лицами или просто крепостными
крестьянами, проживавшими во владениях здешнего монастыря. Были, наверно,
среди них и мастера-иконописцы, ученики или предшественники Андрея Рублева.
А может быть, были Десницыны резчиками по дереву, серебряниками и ювелирами,
работы которых и сейчас еще можно увидеть в местных церквах и ризницах
монастыря.
- Читала я трактаты католических богословов и кое-какие сочинения ваших
коллег в "Журнале Московской патриархии", - продолжает Настя, глядя на
Дионисия и удивляясь густоте его бороды, почти не тронутой сединой. - Тоже
проявляют интерес к проблемам современной науки.
- А мы с Андреем не пишем, мы только почитываем, - добродушно
посмеивается бывший профессор богословия. - Не о том речь, однако. Мы хотели
показать вам расчеты одного физика, нашедшего способ общения со всевышним
посредством математического моделирования. Сам он до этого дошел или господь
бог его на это надоумил, сие нам неведомо, только он похвалялся, будто в
состоянии смоделировать с помощью математики чуть ли не самого господа бога.
Хотя от Насти не ускользает ирония, таящаяся в словах старого
богослова, она не без любопытства всматривается в математические формулы и
какие-то геометрические фигуры, начертанные на листках, протянутых ей
Десницыным.