"Николай Томан. Просчет мистера Бергоффа ("Вокруг света", 1950, № 1, 2)" - читать интересную книгу автора

нарочно был проделан на полях Блэшипского графства.
- Цель его в данном случае? - спросил Дубравин. - Как вы считаете?
- Полагаю, что политическая сторона дела и без того ясна, - ответил
Михаил Александрович. - А сторона биологическая... Тут уж пойдет не
"чистая" наука, сторонником которой выставлял себя профессор, а довольно
грязная. Бергофф рассчитывал, видимо, что насекомые типа "G.D.",
выброшенные в ветреную погоду в нашу степь, быстро распространятся на
большом пространстве, уничтожая растительность. Лишившись же растительного
покрова, пески под действием ветра придут в движение, соберутся в барханы
и пойдут в наступление на железную дорогу, на сады, поля и поселки. Однако
то, что было возможным на полях Блэкшипского графства, немыслимо в наших
степях. В этом и заключается один из просчетов мистера Бергоффа.
Встав из-за стола, Птицын распахнул окно. В комнату пахнуло ароматом
фруктового сада. Михаил Александрович вдохнул полной грудью и продолжал:
- Что произошло с почвой в графстве Блэкшип? Истощенная посевами
однолетних растений, часто одних и тех же на протяжении ряда лет, не
знающая правильного севооборота, она давно потеряла структурность и
оказалась легко подверженной выветриванию. Этим-то и объясняется
возникновение "черной бури" в Блэкшипе, после того как паразиты типа
"G.D." уничтожили посевы. У нас же в степях получилась совсем иная
картина. Многолетние травы, посеянные нами на песчаных землях полупустыни,
не только скрепили своими корнями и корневищами "бродившую" прежде почву и
обогатили ее отложениями перегноя, но и придали ей структурность, поэтому,
когда паразиты уничтожили на песках растительность, пески не распались, не
поднялись на воздух, а оставались на месте, прочно сцепленные мощной
корневой системой многолетних трав. Это были не те пески - в этом-то ведь
дело.

Иван Ильич Дубравин тоже шел к окну и с явным удовольствием слушал
Птицына. А Михаил Александрович торжественно закончил:
- Эффект, на который рассчитывал Бергофф, явно не удался, потому что
мы, большевики, осуществляя сталинский план преобразования природы,
производим не только внешние, но и глубокие качественные изменения нашей
земли.
Михаил Александрович повернулся к майору Дубравину и, слегка повысив
голос, добавил:
- А второй просчет мистера Бергоффа заключался в том, что он не учел
бдительности наших людей веры в свои силы, веры в передовую советскую
науку, их умение преодолевать всяческие препятствия, - словом, не учел
самого главного - нашей советской действительности! Не понять, видно,
нашим врагам, что не остановить им нашего движения вперед ни реакционными
идеями, ни диверсиями...
Он уселся на подоконник и невольно залюбовался своими садами, будто
увидел их впервые. Смягчились в вечернем свете глубокие морщины на лице
старого агролесомелиоратора, вспыхнула в луча ходящего солнца копна его
все еще непокорных волос, и показалось от этого, будто исчезла вдруг
седина и снова стал он молодым и светловолосым, как в дни далекой
молодости.