"Алексей Николаевич Толстой. Случай на Бассейной улице (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

На это Мери сказала:
- Ты дурак... Вот в баре на Михайловской я видала настоящих бандитов.
Смелые, как черти, и шикарные.
- Хорошо, хорошо, Мери, кто смелее - мы это еще посмотрим.
- А что? Разве ты уже придумал что-нибудь? - спросила она с
любопытством. Такой ответ большеротого Мишки ей, видимо, понравился.
- Может быть, - проговорил он, - там увидим.
Некоторое время он играл на Мерином любопытстве: говорил туманные
слова. Но в конце концов надо было действовать. Тогда он сказал, что один
нэпман, за которым он ходил (хотя тот был вооружен до зубов резиновой
палкой, тростью со стилетом и револьвером), внезапно уехал за границу, и
дело сорвалось. Мери всему поверила.
- Миша, а много у него было денег?
- Тысячи две червонцев при себе носил, в портфеле...
Она молча всплеснула руками и совсем уже растерялась, когда
подсчитала, сколько можно было купить всяких вещей на две тысячи
червонцев. С этой минуты горячая голова ее стала работать в том же
направлении: проследить нового нэпмана с двумя тысячами червонцев.
Отношение ее к Михаилу изменилось, - он сразу почувствовал все выгоды быть
бандитом.
- Миша, ты меня, главное, не ревнуй, - говорила теперь Мери, - если я
бываю с мужчинами, то это для нашей общей выгоды. А люблю я одного тебя. И
мы уедем, уедем в Париж.
Дожидаясь Мери в Адмиралтейском парке, Михаил еще издали увидел, как
летело по аллее в полосах солнечного света розовое платье, розовая шляпка.
Румянец заливал щеки Мери. Не здороваясь, шлепнулась на скамью. Оглянулась
направо, налево:
- Нашла. Есть один.
- Ну? Кто?
- Нэпман. Богач. Колоссальные деньги. Женатый, интересуется женщинами
и страшный дурак. Его все девочки зовут "Тыква"... Ну, Миша... (У нее
расширились синие глаза.) Ну, Миша, зевать нельзя...
- Пускай только попадется мне в руки. Выпотрошу.
Мэри повела Михаила в бар - показать "Тыкву". При одном взгляде на
нэпмана у Михаила завалилось сердце черт знает куда: "Тыква" оказался
огромного роста, тучным мужчиной с сизо-бритым жирным лицом, в котором
было что-то бабье. Лоб у него зарос волосами почти до бровей. Одет
шикарно, во все новое, заграничное. На мизинце - большой бриллиант.
Окруженный девицами, он благополучно пил боржом.
Мери зашептала Михаилу:
- Семья у него в Москве. Здесь он наездом, ворочает делами. И все
удивляются, почему он не в Соловках. Так что вдвойне надо торопиться.
Она встала и особой походочкой (у Михаила сразу защемило в животе от
ревности) прошла мимо "Тыквы", покачивая бедрами. Он протянул к ней руку -
на весь бар брызнули лучи из перстня.
- Цыпка, блондиночка, садись...
- Я занята, - строптиво ответила Мери.
Он все же поймал ее руки, привлек к себе и долго о чем-то шептал на
ухо. Мери освободилась, пожала плечами, отошла. Михаил видел, как "Тыква"
вытащил платок и вытер жирное лицо и шею под шелковым воротником.