"Алексей Николаевич Толстой. Случай на Бассейной улице (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

элегантными ужасами и возбуждая адскую жажду.
Год спустя фильма попала в Ленинград, на Петербургскую сторону, в
кинематограф "Леший". Надписи были переделаны, особо вредные места
вырезаны, фильма называлась теперь "Великосветские бандиты Парижа".
И вот в июньский вечер смотреть великосветских бандитов пришли Мария
Осколкина и Михаил Цибриков. Марии было шестнадцать лет, Михаилу -
семнадцать. Оба они этой весной бросили школу: Мария - потому, что уже
вышла из того возраста, когда учат уроки, Михаил - потому, что весь свет
заслонила ему Мариина коротенькая юбочка. Жили они пока еще - Михаил у
отца, державшего в Апраксином рынке галантерею, Мария, сирота, - у тетки,
промышлявшей на дому трикотажем. Поселиться отдельно не хватало денег. К
тому же, у Марии, или Мери (так она приказывала себя называть), после того
как она продала на барахолке все учебники и письменные принадлежности, с
непостижимой быстротой стал развиваться вкус к мелочам женского обихода.
Откуда она доставала деньжонки на подвязочки с бантиками, чулочки,
коробочки с пудрой, флакончики духов и так далее - Михаил не знал; тайна,
все - тайна, сплошной секрет. "Если хочешь, чтобы я тебя любила, - ни о
чем не спрашивай", - говорила ему Мери.
Итак, Михаил и Мери, зайдя в "Леший" и усевшись на тридцатикопеечные
места, разинули рты и перестали дышать, когда озарившийся экран увлек их
головокружительным водоворотом на улицы Парижа. Так вот он, Париж!.. Так
вот как живут настоящие люди - красавицы, кокотки, великосветские бандиты,
элегантные сыновья банкиров...
Мери взяла руку Михаила и запустила в нее ногти. Он не пикнул. Куда
ему было соваться со своими джимми за восемнадцать рублей, с большим ртом
и цыплячьей грудью!.. У Мери странно блестели глаза, когда таинственный
красавец (будущий убийца) надевал перед роскошным зеркалом фрак такой,
какие бывают только на картинках... А какие носки, какой жилет, какой он
весь, от пробора до туфель, восхитительный мужчина!..
Михаил с тоской подумал: этот франт будет Мери сниться... Вот он
спрыснул себя духами, надел сверкающий цилиндр, крылатку, вдруг усмехнулся
криво, вынул клинок кинжала и пристально стал глядеть полуаршинными
глазами с экрана в душу Мери...


- Миша, я должна ехать в Париж...
- Мери, милая, мы конечно поедем... Когда-нибудь...
- Но как можно скорее, покуда у меня тонкая фигура и божественный
цвет лица...
- Откуда же деньги-то? Ну, я продам пальто, револьвер... Ты еще
откуда-нибудь достанешь... Не хватит, вот чего боюсь...
- Да ты - мужчина или ты - мальчишка? Мужчине не достать денег -
фу...
Мери оглянула Михаила прозрачными глазами, презрительно наморщила
приподнятый носик... (Мери была самой красивой девушкой в Ленинграде. Даже
на улице постоянно замечали: "Смотрите - хорошенькая блондиночка, совсем
Мери Пикфорд".)
- Это хорошо им в Париже доставать деньги: там небось частную
инициативу не душат, - проворчал Михаил.
- Смотри, как бы с такими разговорами ты меня не потерял.