"Александр Толстиков. Ее звали Мария " - читать интересную книгу автора

В том-то и дело, что почти все они - Усковы. Моя мама тоже Ускова.
Нужно сделать так: сначала обойдем всех Уско-вых, а потом остальных.
- Лидия Михайловна, о каком музее говорил ваш директор?
- Беда с этим музеем. Два года назад мы с ребятами решили создать в
школе музей народного быта. Ну, знаете, собрать бытовые предметы -
деревянную посуду, прялки, ткацкие станки, коврики, записать фольклор. У нас
в селе старые люди знают очень много народных песен, которые поют только у
нас, в степн. Собирали мы долго, сделали много. Но где все это хранить? Вот
и воюем с директором, чтобы дал помещение. А пока все свалено в
учительской...
На следующий день начались наши беседы с Усковыми. Я в основном молчал,
беседу вела Лидия Николаевна.
- Здравствуйте, баба Мотя! Доброго вам здоровья!
Здравствуй, Лида. Спасибо, детка. Сидайте. А это кто же I с тобой?
Это, бабушка, корреспондент из Ленинграда. У нас к вам тело.
Из Ленинграда? - задумчиво переспросила баба Мотя. - А чего ж с такой
далн приехал?
Баба Мотя, мы ищем родственников одной девушки, партизанки, ее фашисты
повесили в сорок втором году в Сталинграде. Ее фамилия была - Ускова. Звали
Мария. Вы ведь тоже Ускова?
Да сейчас-то я не Ускова, а в девках была Ускова, по отцу. А кто у нее
были родные, у Марии вашей?
Отец - Иван Усков, отчества не знаем, мать - Прасковья Ивановна. У них
было две дочери - Марфа и Маша. Марфа примерно с десятого года рождения, а
Маша - с семнадцатого. Вот и нужно узнать - катричевская она или нет. В
городе говорят - катричевская...
Кто говорит?
Скворцова Мария Иосифовна. Не знали такую?
Баба Мотя отрицательно качает головой. Глаза у нее слезятся, старуха
поминутно вытирает их платочком.
Не помню, детка. А за кем она была?
Ее муж - Дмитрий Скворцов. На фронте погиб.
Тю, да это же Мнтька Скворцов. Знаю, и Марусю, жинку его, знаю. Маруся
в девках была - Свиридова. А Ивана Ускова не помню. Был Митька Усков, его
"бегунок" звали, был Сашка Усков, того "каблучком" звали, а Ивана не
помню...
Пора уходить, мы прощаемся, но баба Мотя не отпускает нас, пытается
усадить за стол, ставит миску с пирогами. Я отказываюсь, Лидия Михайловна
шепчет:
- Нельзя, обидите. Съешьте пирожок...
Едим пирожки, пьем компот, благодарим и идем в следующий дом...
Бечер. Б окнах зажигаются огни...
- Ну, - говорит Лидня Михайловна, - если и баба Федора не помнит, тогда
уж не знаю...
Мы вошли к бабе Федоре, заглянули нз горницы в комнату. На длинном
столе стоял самовар, миска с пирогами, а за столом сидели старухи Усковы -
баба Мотя, баба Матрена, баба Федора, баба Васена, баба Шура, баба Глаша -
все те, у кого мы сегодня побывали. Старухи спорили.
Васена! - говорила баба Мотя. - Тебе восемьдесят, а ты уже ничего не
помнишь. Я старше тебя и знаю - на ферме жили "бегунки", а на хуторе, в