"Николай Дмитриевич Толстой-Милославский. Жертвы Ялты " - читать интересную книгу автора

большими начальниками - то есть именно так, как, на взгляд красноармейцев,
подобает генералам. Как это ни парадоксально, но эти самозванцы, скорее
всего, были и в самом деле русскими, и даже, вполне возможно, настоящими
генералами. Отдел контрразведки вермахта, абвер, организовал специальные
оперативные группы для действий за линией фронта. Сотрудники этих групп
набирались среди белоэмигрантов и говорящих по-русски прибалтийцев, поляков
и украинцев, им выдавали безупречно пошитую советскую форму, так что у них
были все основания добиваться небывалых для такого рода
операций успехов³.
27


Молодые офицеры вернулись в полк с оставшимися грузовиками (96
водителей и сменщиков, у которых сломались машины, теперь были просто
пассажирами). Полковник, узнав, что он не только не получил долгожданных
снарядов, но еще и по-глупому лишился большей части своих драгоценных
грузовиков, пришел в ярость. Однако делать было нечего, и когда вскоре немцы
перешли в наступление, артиллерийскому полку, не имевшему снарядов,
оставалось лишь отступать. На шоссе их постоянно обстреливали с воздуха,
пришлось медленно продвигаться через леса. Но здешняя почва не выдерживала
тяжести 122-миллиметровых орудий, так что было приказано бросить их.
Окончательно деморализованные остатки полка объединились с другими частями,
образовав изрядно потрепанную дивизию выживших. До них дошло известие, что
немцы уже возле Минска, значительно восточнее, и поэтому они продолжали
отступать по лесам.
Именно на это время пришлось боевое крещение лейтенанта Яшвили. Оно
было коротким. Его послали в патруль, и, обходя куст, он столкнулся лицом к
лицу с немецким солдатом. Оба принялись стрелять и поспешили спрятаться, ни
один не был ранен. Но после этого довольно нелепого эпизода события приняли
более серьезный оборот. Яшвили был ранен. Пуля пробила обе ноги, рану
обрабатывала молодая симпатичная докторша. (Он до сих пор помнит, в какое
смущение повергло его ее требование спустить брюки - ведь ему было всего 20
лет!) Затем его отправили в машину для раненых, там он отыскал в грузовике
уголок, где можно было отлежаться.
Но летом 1941 года красноармейцам было не до отдыха. Немцы продолжали
наступать, пули со свистом пробивали стенки стоявших на месте грузовиков.
Позабыв о ранах, Яшвили выбрался из грузовика и пополз к кустам, там ему
казалось безопаснее. После этого он, вконец обессиленный, потерял сознание.
Ослабев от боли и потери крови, он проспал весь день. Это было 2 июля. Когда
он наконец проснулся, солнце уже опускалось за березы. Приподнявшись, он
обнаружил, что лежит среди воронок от мин. Осколки плотно покрывали землю
вокруг того места, где он лежал. Он по сей день убежден, что его спасло
тогда само провидение.
Вокруг все было тихо, даже листья на деревьях замерли. Яшвили осторожно
поднялся и, шатаясь, побрел неведомо куда. У него не было ни оружия, ни
вещмешка; он не имел и малейшего представления, где искать свою часть - или
любое другое красноармейское соединение. Еще утром он был частичкой
формирования из 50 тысяч вооруженных солдат, сейчас он был безоружен и
совершенно один, если не считать валявшихся кругом трупов.
28