"Галина Толмачева. Корифей науки (Журнал "Фантакрим-MEGA")" - читать интересную книгу автора

"Liminary of science" [корифей науки (англ.)], - прочла я на одной из них.
Мы пошли дальше.
Старая дама рассказывала о научных конгрессах и симпозиумах, на которых
выступал с докладами Ярчик, о присвоении ему звания магистра Кембриджского
университета, о дипломе гения третьей степени, о хрустальных кубках и
премиях, полученных владельцами галакчерша за большой вклад их животного в
мировую науку. Больше всего мы восхищались сыном Виталием -
профессором-дрессировщиком.
- Сорок два года, и уже профессор! - удивлялась я. - Ведь это такая
сложная и ответственная работа - натаскивать гения на проблему. Я работаю
в библиотеке, но в книге "Дрессура дракона" ничего не поняла, ничего
абсолютно! Какая-то теория вероятностей, функции, программы, команды,
файлы, стой там - иди сюда... Как вы справляетесь?
- Просто животное надо любить, тогда и оно будет стараться.
Животное Ярчес побежало чуть быстрее, но пожилой даме это нисколько не
мешало болтать.
- Была у меня приятельница, - загадочно сказала владелица Ярчеса, - нас
связывали несколько десятилетий дружбы, а недавно случилось так, что
пришлось отказать ей от дома: они сдали своего Альбертика.
- Как сдали?
- Очень просто. В клинику. В Институт. Там их усыпляют, опыты какие-то
проводят. А сдавшим хозяевам за ЭТО приличную сумму выписывают. Я не
интересовалась, естественно, какую. Ну и абонемент на внеочередную покупку
нового дракона.
- Что же, он был такой старый у них?
- Какая разница! Все равно жестокость, согласитесь. Альбертик был
младше нашего Ярчеса, но он надорвался. Его некультурно эксплуатировали.
Он из породы коккер-РНКелей, очень крупный дракон-универсал. Средний
возраст триста лет... Так в родословной написано, но интенсивные научные
занятия старят раз в десять быстрее, сами понимаете. Альбертик занимался
биохимией, лекарствами. Его хозяева мечтали заполучить Нобелевскую премию,
не пропускали ни одного конкурса, заставляли даку открывать все новые и
новые вакцины... Признаться, не верю я медицинской науке. Сколько лет живу
на свете, все слышу о появлении загадочных неизлечимых болезней. Наверное,
микробов выводят специально, чтобы заставить нас тратиться на новые
дорогие лекарства.
- Что же стало с Альбертиком? - напомнила я.
- Выжил из ума, надорвался. Семья у моей бывшей подруги большая, и
всем, извините, хочется есть. Она - доктор, муж - доцент, дети уже
кандидаты, а благосостояние делалось на одном-единственном коккер-РНКеле.
Но как только он стал годен лишь на то, чтобы сосчитать в магазине сдачу
или нести сумку, все от него отвернулись.
- Куда же смотрит общество защиты драконов?!
- Ай... Но мы не будем сдавать Ярчеса, даже если совсем одряхлеет. Из
чувства благодарности. Ярчик немало для нас трудился. Впрочем, и мы о нем
неплохо заботились. Думаете, легко? Ярчи теперь плохо видит. Теряет очки.
В три глаза ему капаем одни капли, в три - другие. Ему как ученому
полагается читать массу литературы. Одних научных журналов выписываем на
двести с лишком рублей. Много получаем писем - в прихожей их целый ящик.
Ярчес читает и пишет на девяти языках. У нас теперь громадная библиотека.