"Михаил Токуров. Любимый город " - читать интересную книгу автора

- Пока, Басюнчик, я тебе ещё позвоню, там дальше было такое...
Барбара Ницеевская с облегчением вздохнула, положила телефон на
холодильник и занялась плитой. Вытирание кастрюль, покрытых клубничным
сиропом (местами подгоревшим), отскабливание ещё более подгоревшего даже не
сиропа, а чего-то уже совсем коричневого и мерзкого от белой эмали,
окончательное смывание всех остатков этого смешанного с лимонной пеной
безобразия, вытирание плиты насухо и установка очищенных кастрюль обратно на
огонь (теперь уже точно медленный) заняло ей минут двадцать. Ну, Верка,
удружила!

Впрочем, долго обижаться на подругу Бася не могла. На Веру Самсонову
вообще обижаться было нельзя. Веру Самсонову можно было только жалеть.
Жалеть при встрече ("Не переживай, Верунчик"), жалеть по телефону ("Всё
перемелется, Верка"), жалеть за глаза ("Как Верке опять не повезло") и,
привыкнув к этой жалости, жалеть, просто думая о ней.
Верка была несчастна. То есть конкретно сейчас она была счастлива, но
так же она была счастлива и раньше, встречаясь со своими предыдущими
парнями. Проблемы начинались потом.
Началось всё (то есть всё, о чём Бася знала) с Валентина - Веркиного
школьного товарища. Что у неё с ним было в школе, она не рассказывала, так
что скорее всего, не было ничего. Зато пару лет назад он снова появился в её
жизни - она могла говорить о нём часами и только объективные причины, вроде
необходимости забрать плащ из химчистки или Никиту из детского сада, могли
оправдать в Веркиных глазах дезертирство собеседницы. Но...
Валька отнюдь не отличался галантностью. Он не открывал перед своей
барышней дверей, не подавал ей руки, когда она выходила из автобуса и что
ещё хуже - постоянно шлёпал её пониже спины, когда они шли по улице. Все
Веркины попытки его цивилизовать наталкивались сначала на полное
безразличие, потом на глухое непонимание и, наконец, на неприкрытую
агрессию. Закончилось всё тем, что он сообщил Верке, что "нашёл себе другую,
без твоих бзиков в голове" - и хлопнул за собой дверью.
Брошенная женщина рыдала, рвала на себе волосы (выкрашенные тёмно-рыжей
краской), порывалась бежать (звонить, высылать майлы) за Валькой и не желала
слушать никаких Басиных доводов о том, что надо ставить достоинство женщины
выше сиюминутных порывов. Наконец подруга успокоилась, порвала в клочки и
спустила в канализацию все Валькины фотографии (про те, что были на CD, она
попросту забыла), замазала его телефон в записной книжке чёрной тушью и
перекрасила волосы в чёрный цвет.
В качестве жгучей брюнетки Вера привлекла внимание "предпринимателя в
области самоходного4 транспорта" (надо было слышать, с какой гордостью
подруга произносила этот титул) по имени Пётр. Пётр очень быстро стал Петей,
Петькой и даже Петенькой. Бася несколько раз бывала в его огромной квартире,
куда Верка переехала после нескольких пары месяцев знакомства и которую она
сразу стала звать "наш с Петькой дом". Она с гордостью показывала Барбаре
подаренные ей кольца и цепочки с блестящими камнями, а также возила
показывать дом (капитальный трёхэтажный особняк с бассейном), который жених
обещал подарить лично ей после свадьбы. Конец этого Веркиного романа был ещё
более трагичен, чем предыдущий - в один прекрасный день Петю арестовали
милейшего вида полицейские - как оказалось позднее, самоходное предприятие
её несостоявшегося мужа занималось перебиванием номеров на краденых машинах