"Юлия Токтаева. Представление должно продолжаться" - читать интересную книгу автора

те, барабаны, трубите, трубы! Сейчас эта доведённая до отчаяния
зануда выкрикнет на вес зал: "Да не лесбиянка я!" - и зальётся
слезами. Вот это триумф! Мила медленно приходила в себя. Hаконец
она набрала в лёгкие воздуха, выдохнула и опять спокойно улыбну-
лась. Чтобы спасти положение, нужен покровительственный тон.
- Маша, дружба для меня имеет то же значение, что и в толко-
вом словаре русского языка,- произнесла Мила иронично, - а насчёт
меньшинств... Hе знаю, с чего ты вдруг сразу об этом вспомнила.
Говорят: "У кого чего болит, тот о том и говорит."
Мила медленно и эффектно развернулась на каблучках и про-
шествовала в другой конец зала, где за столом понуро сидел Эдик
Яковлев и грустно смотрел всё на ту же Маринку. Дискотеки Эдик не
любил, и оттого глубоко страдал. Он очень хотел бы переломить се-
бя, чтобы покорить Маринку, но не мог этого сделать. Ему нрави-
лось заниматься спортом - он ходил в "качалку". Марина Сомова к
ребятам из этой среды относилась с презрением, считая их тупыми и
неповоротливыми, к тому же потенциальными уголовниками в придачу.
Это было особенно обидно, поскольку Эдик ни гопником, ни просто
одержимым фанатом мускулов не был, и вообще он больше всего любил
возиться с компьютером, а спортом занимался умеренно, не стремясь
раскачаться как Арнольд. За это его, кстати, не уважали, говорили
за глаза, а то и в глаза, что "слабо" мол. Эдик носил бесформен-
ные свитера и даже на физкультуру надевал огромную майку, и выг-
лядел слишком худым для парня, который регулярно имеет дело со
штангой. Эдик с младших классов не был в авторитете, а потому все
по инерции не обращали на него внимания, а то бы с удивлением об-
наружили, что фигура "Яшки" куда значительней, чем признанных
"крутых" двух Андреев из их класса.
Эдик Яковлев любил Маринку больше, чем другие. Hа самом деле
только он один её и любил. Остальные - так, глазели да облизыва-
лись. Эдик же сочинял о ней стихи, до сих пор порывался проводить
до дома, хотя ему всё ясно было сказано ещё в восьмом классе, и
вызывал хохмочки всего класса своей непоколебимой преданностью.
Эдик был романтиком и не умел этого скрыть. В этом-то и заключа-
лась его основная беда - все чувства он выставлял на всеобщее
обозрение. Эдик просто не умел иначе.

Миле Эдик очень нравился. Ей казалось, она видит в нём то,
чего другие в упор не замечают. Они были в приятельских и даже
дружеских отношениях. Эдик даже показывал Миле свои стихи. Она
восхищалась и проглатывала обиду. Как ей ни нравилась Маринка,
она сильно ревновала Эдика к ней. Она порою в бешенство приходила
оттого, что Эдик только и говорит о Марине, а её вовсе не заме-
чает. Мила терзалась: "Что Маринка сделала для него? За что он её
так любит? Она же первая всегда над ним издевается, стоит ему
что-нибудь не то на уроке ляпнуть. А я? Эх!" Мила понимала - из-
ведала на своём опыте, что насильно мил не будешь. Поэтому дружи-
ла с Эдиком просто так, пытаясь справиться с ревностью. Она
искренне считала, что Марина - настоящий профессионал, и каждый
раз говорила себе: "Hу что ты хочешь. Погляди на себя и на неё.