"Виктория Токарева. Рассказы и повести" - читать интересную книгу автора

- Пожалуйста, - Люся не умела отказывать, если ее о чем-нибудь проси-
ли.
Она привела Женьку на кухню, положила перед ним бритву и зеркало, а
сама ушла в комнату, чтобы не мешать Женьке и чтобы написать корреспон-
денцию о молодежном театре. Написать было не главное, а главное - приду-
мать первую фразу, точную и единственно возможную. Заведующий отделом
информации обязательно требовал первую фразу. Если ее не было, он дальше
не читал.
Люся попробовала сосредоточиться, но за дверью жужжала бритва, и в
голову лезли посторонние мысли. Например, хорошо бы в этом году ей ис-
полнилось не 27, как должно, а 26, а на следующий год 25, потом 24 и так
до двадцати. Тогда через семь лет ей было бы не 34, а 20.
Мысли эти не имели ничего общего с молодежным театром и не годились
для первой фразы. Люся вылезла из-за стола и пошла на кухню, чтобы уз-
нать, как продвигаются Женькины дела. Дела продвигались медленно, воз-
можно, потому, что смотрел Женька не в зеркало, а мимо - на стол, где
стояла банка сгущенного молока, творог и отдельная колбаса.
Люся поняла, что Женька хочет есть.
- Налить вам чаю? - спросила она.
- Как хотите, - ответил Женька. - Это зависит не от меня.
Люся удивилась, но ничего не сказала. Она не хотела разговаривать,
чтобы не рассредоточиться и сохранить себя для первой фразы.
Она налила ему чай в высокую керамическую кружку, подвинула ближе
все, что стояло на столе.
Женька молча начал есть. Ел он быстро - признак хорошего работника, и
через пять минут съел все, включая хлеб в хлебнице и сахар в сахарнице.
Потом он взял с подоконника "Неделю" и стал читать. Что-то показалось
ему забавным, и он засмеялся.
- Вы поели? - спросила Люся.
Она ожидала, что Женька ответит: "Да. Большое спасибо. Я, наверное,
вас задерживаю, я пойду". Но Женька сказал только первую часть фразы:
- Да, - "спасибо" он не сказал. - Я вам мешаю? - заподозрил он, так
как Люся продолжала стоять.
- Нет, ну что вы... - сконфуженно проговорила она и ушла в другую
комнату.
Она слышала, как Женька переворачивает страницы. Потом что-то грохну-
ло и покатилось - видимо, со стола упала тарелка или керамическая чашка.
Люсе не жалко было ни тарелки, ни чашки, а жалко утреннего времени,
которое она так ценила и которое уходило зря. Люся почти материально
ощущала в себе талант и отдавала его людям. Обычно она делала это по ут-
рам, но сегодня ей помешал Женька, и Люся чувствовала свою вину перед
человечеством.
И Женька тоже чувствовал себя виноватым.
- Я уронил... - сказал он, появившись в дверях.
- Ничего, - равнодушно ответила Люся, - не обращайте внимания.
- Хорошо, - согласился Женька и кивнул.
Он кивнул, и прошел к письменному столу, и сел в кресло рядом с Лю-
сей.
Женька побрился и поел, выкурил хорошую сигарету и прочитал "Неделю"
от корки до корки, до того места, где сообщался адрес редакции. А теперь