"Элвин Тоффлер. Метаморфозы власти" - читать интересную книгу авторапредварительно опоив.
Даже квалифицированный плотник или дубильщик из XVIII в. был бы поставлен в тупик тем, что он не может запросто дать в зубы своему ученику. Посмотрите - этот пример иллюстрирует вышесказанное - на цветную гравюру В. Хоггарта "Индустрия и лень", напечатанную в Англии в 1796 г. На ней мы видим двух "подмастерий" - один с удовольствием трудится за ткацким станком, другой - дремлет. Справа, размахивая тростью, подходит разъяренный босс колотить бездельника. И традиция, и закон обуздывают это прямое использование силы в современном мире. Однако уход насилия из экономики связан отнюдь не с христианским милосердием или благородным альтруизмом. Суть в том, что во время промышленной революции верхние слои общества перестали полагаться, как это было изначально, на низкокачественную власть, даваемую силой, и перешли к власти среднего качества, предоставляемой деньгами. Деньги не могут дать немедленного результата, как кулак в зубы или пистолет под ребро. Но по причине того, что они могут быть применены и для вознаграждения, и для наказания, деньги - более многогранный, гибкий инструмент власти, особенно когда конечная угроза насилия остается на месте. Деньги не могли стать основным рычагом управления в обществе раньше, поскольку подавляющее большинство человечества не было частью денежной системы. Крестьяне доиндустриального века сами обеспечивали себя продуктами питания, одеждой и крышей над головой. Но по мере того как заводы заменили фермы, люди перестали сами выращивать себе еду и их выживание стало зависеть от денег. Эта всеобщая зависимость от денежной системы как отличная от Насилие, как мы увидели, не исчезло. Но его формы и функция претерпели изменения, поскольку деньги стали главной мотивацией для рабочей силы и основным орудием управления в обществе на три индустриальных столетия. Именно этим объясняется, почему и социалистическое, и капиталистическое общества "фабричных труб" оказались в большей степени скупыми и стяжательскими, одержимыми деньгами, чем значительно более бедные доиндустриальные культуры. Жадность, без сомнения, уходит в прошлое. Но именно индустриализм вывел деньги на первое место среди инструментов власти. Итак, рост влияния индустриальных государств привел к систематической монополизации насилия, перевоплощению его в закон и повышению зависимости населения от денег. Эти три изменения исторически сделали возможным верхам общества все чаще использовать богатство, а не открытую силу для достижения своих целей. Это и есть метаморфозы власти. Не просто ее переход от отдельного человека или группы людей к другому или другой группе, но фундаментальное изменение в отношениях насилия, богатства и знания, которые служат элите для управления и контроля. Промышленная революция перевела насилие в форму закона, а мы сегодня переводим деньги - в действительности богатство вообще - во что-то новое. Эра "фабричных труб" видела, как деньги присваивали себе главную роль в деле достижения и поддержания власти, сегодня, на рубеже XXI века, мы стоим на пороге нового исторического этапа. Мы будем свидетелями новых метаморфоз власти. |
|
|