БОРЬБА ГАННИБАЛА C ЧЕЛОВЕКОМ

Неподалеку от Майиного дупла проживал с семейством жук-древоточец Фридолин. Это был очень работящий и серьезный мужчина, озабоченный успешным продолжением рода. Теперь он с гордостью наблюдал за своими пятьюдесятью сыновьями. Проворные, умные, они подавали большие надежды. Каждый выдолбил себе под корой извилистый канал и прекрасно себя чувствовал.

— Моя жена так все устроила, что они друг у друга на пути не встанут! — объяснял Фридолин пчеле. — Они даже и не знают друг друга. У каждого из них — своя дорога в жизни!

Майя не первый день была знакома с Фри-долином. Она знала, что люди не питают добрых чувств ни к нему, ни к его роду, HO находила, что он своеобразно мыслит, и до сих пор не имела оснований избегать его. По утрам, пока солнце еще не взошло, она часто слышала, как он возится под корой; казалось, это тихо журчит вода или дерево вздыхает во сне. Позднее она видела древесную пыльцу, которую он выметал из выдолбленных проходов. Однажды утром он, как обычно; поздоровался с ней, осведомился вежливо, как она провела ночь.

— Вы не собираетесь лететь?

— Нет! Сегодня очень ветрено!

Лес и вправду тревожно шумел. Ветки раскачизались, листья трепетали, словно coбираясь взлететь. При каждом новом порыве ветра становилось светло, потому что ветер колыхал листву. A в ветвях той сосны, где жили Майя и Фридолин, ветер сердито свистел.

— Всю ночь я проработал! — вздохнул Фридолин. — A что еще остается? He люблю бросать дело недоконченным! He очень-то я доволен этой сосной. B следующий раз устроюсь на елке!

Он вытер вспотевший лоб и сдержанно улыбнулся.

— Как дети? — дружески поинтересовалась Майя.

— Благодарю! Теперь уж за ними не углядишь! Ho вроде бы преуспевают!

Этот коричневатый мужичок с короткими крылышками казался Майе довольно комичным существом. Ho она знала, что это опасное насекомое, оно может сильно вредить лесным деревьям. Если народ древоточцев нападет на дерево, оно погибнет. Маленькие жуки прогрызают кору, и дерево сохнет. Так они уничтожали целые леса. Майя задумчиво глядела на древоточца. Каким полезным и сильным могло бы быть это насекомое, если бы…

— Ax, жизнь была бы прекрасна, если бы не дятлы! — озабоченно вздохнул Фридолин.

— Да, да! Дятлы поедают всех!

— B конце концов дятлам тоже нужно жить! Ho с какой стати они преследуют нас и под корой, в самых наших укромных убежищах? Это беззаконие!

— Ho ведь дятел слишком велик для того, чтобы забраться под кору!

Фридолин поглядел на молодую пчелу и чуть иронически поднял брови. Ему было приятно показать свою осведомленность.

— Слишком велик? Кто говорит о его величине? Главное — это его язык!

Майя широко раскрыла глаза; Фридолин рассказал ей, что у дятла есть длинный, тонкий, похожий на червяка язык, острый и липкий.

— И если он этот свой язык вытянет, TO окажется, что этот язычище в десять раз длиннее, например, меня! — жук махнул рукой. — Только тебе покажется, что вот оно — спасение, как этот язык вытягивается и делается еще длиннее! A бессовестный дятел сует свой язык в каждую щелочку и думает: «Сейчас я их сцапаю!» И если уж этот язык сунулся в ход древоточца, прилипнешь и конец!

— Я вовсе не трусиха, — сказала Майя, — но все это звучит страшновато!

— Вам с вашим жалом хорошо! — не без зависти заметил Фридолин. — Любой дятел двадцать раз подумает, прежде чем предоставит свой язык в ваше распоряжение. Хоть кого спросить! A вот нам что делать? Взять хотя бы случай с моей двоюродной сестрой. Помню, как мы с женой ссорились из-за нее. Вот, значит, приходит моя сестренка к нам в гости. A точного расположения ходов в нашем жилище она не знала. Вдруг слышим — дятел. Обычно мы слышим стук клюва издалека и сразу принимаем меры. A тут… B темноте сестренка кричит: «Фридолин, я прилипла!» Чувствую — тащат ее! A после — тишина. Дятел перелетел на другое дерево… Ho с моей сестренкой было покончено. Дятел ее проглотил. Ee звали Агата…

— Слышите, это бьется мое сердце! — взволнованно произнесла Майя. — Это из-за вашего внезапного рассказа!

Пчела вспомнила о своих бедах и задумалась о том, что еще может произойти.

И вдруг Фридолин захохотал.

Майя посмотрела на него с удивлением.

— Он идет! — воскликнул Фридолин. — Вон он, на дереве! Чудак! Ho вы сейчас увидите!

Майя посмотрела и увидела, что по стволу карабкается какое-то существо. B жизни она такого не видела! Она даже немного испугалась и спросила Фридолина, не нужно ли им спрятаться.

— Да вы что! — смеялся жук. — Нужно только вежливо поздороваться. Это весьма ученый господин. Ho, несмотря на свои обширные познания, он добросердечен и скромен. Хотя и немножко смешон. Глядите, что он делает!

— Кажется, он что-то обдумывает, — предположила удивленная Майя.

— Он борется с ветром. — объяснил Фридолин и снова засмеялся. — Только как бы у него ноги не перепутались.

— Значит, эти длинные нити — его ноги! Удивительно!

Между тем назнакомец приблизился, и теперь Майя могла его разглядеть. Казалось, он плывет по воздуху. Его маленькое круглое туловище висело на тонких-тонких ногах! Ножки тянулись во все стороны в поисках опорьі. И кроме того, они все были согнуты в коленках и если выпрямлялись, то подымали маленькое туловище еще выше. Оно то поднималось, то опускалось.

— Удивительно! — Майя всплеснула руками. — Кто бы мог предположить, что такие тонкие, как волосинки, ножки могут быть такими подвижными! И передвигаться на них, оказывается, можно! Вот чудо!

— Эх, оставьте! — махнул рукой Фридолин. — Если я вижу что-то смешное, я просто смеюсь

— и все!

— Ho мне вовсе не хочется смеяться над ним! Часто мы смеемся над тем, чего попросту не можем понять.

Незнакомец уже был совсем близко. Он посмотрел на Майю с высоты своих согнутых ног и вежливо произнес:

— Доброе утро! Сегодня настоящая буря! Отличный ветер, не правда ли?

Он изо всех сил старался удержаться на ногах.

Фридолин усмехнулся, но Майя любезно ответила, что совершенно согласна и что именно из-за сильного ветра она сегодня никуда не полетела. Незнакомец склонил голову и глядел на нее сквозь сгибы колен.

— Пчела Майя? Рад! Я много хорошего слышал о пчелах! Сам же я просто не знаю, как вам представиться! Наше семейство известно под самыми разными именами. Зовут нас то ткачиками, то портняжками и даже, подумайте только, сапожниками! Короче, я паук и меня зовут Ганнибал.

Нельзя сказать, что Майя очень обрадовалась, когда узнала, что ее новый собеседник — паук. Она тут же вспомнила свой ужасный плен в паутине и даже изменилась в лице. Ho Ганнибал ничего не заметил. A она решила в случае чего просто упорхнуть, ведь у этого паука нет ни крыльев, ни паутины.

— Я о многом размышляю! — сказал Ганнибал. — Если позволите, я подойду поближе. Здесь, на большой ветке, мне легче будет держаться.

— Пожалуйста! — Майя подвинулась, уступая место.

Фридолин попрощался с ними. Ho Майе было интересно узнать о жизни Ганнибала. «Каких только живых существ нет на земле! To и дело открываешь что-то новое!»

Ветер утих. Показалось солнце. B кустах запела птичка. Майя увидела, как раздувается ее горлышко, а головка тянется прямо к солнцу. Лесная чаща полнилась счастливыми звуками.

— Ax, если бы я могла так петь! Целыми днями сидела бы на каком-нибудь цветке и пела бы, пела!

— To есть, жужжали бы, жужжали! — добродушно усмехнулся Ганнибал.

— Птичка выглядит такой счастливой!

— Вы фантазерка! Если бы все живые существа захотели бы делать не то, что им положено природой… Мир перевернулся бы с ног на голову. Например, птичка захотела бы иметь ваше жало, какая-нибудь коза пожелала бы летать и собирать мед! И, наконец, нашлась бы лягушка, которая решила бы, что ей нужны ноги, такие, как у меня!

— Я совсем о другом думала, — засмеялась Майя. — Как великолепно было бы, если бы все живые существа вдруг сделались счастливыми, как эта птичка с ее песенкой! Ho что это? — с удивлением воскликнула пчела. — У вас семь ног!

Ганнибал грустно оглядел свои ноги.

— Это совсем не так много. Ha одну меньше, чем нужно.

— Так их должно быть восемь?

— C вашего позволения! У нас, у пауков, всегда по восемь ног. Так уж ведется. Да и выглядишь с восемью ногами достаточно представительно! Ho одну ногу я потерял. Жаль! Теперь справляюсь, как могу…

— Наверное, это очень неприятно — потерять ногу, — сочувственно сказала Майя.

Ганнибал скрестил свои ноги, так что трудно стало их пересчитывать, подпер рукой подбородок и начал:

— Я все вам расскажу. Разумеется, во всем виновата невнимательность человека, который иногда обращается с нами так, будто мы ничего не значим. Мне столько довелось пережить! Вы, должно быть, знаете, что мы, пауки, — существа ночные! Когда-то я обитал в садовом домике. Домик был выкрашен в зеленый цвет и снаружи весь увит плющом. B иных окошках стекла были разбиты, и я мог свободно входить и выходить. Вечерами приходил человек, он нес в одной руке искусственное солнце — оно называется «фонарь», а в другой руке стеклянный пузырек, а под мышкой у него были бумажные листы. Все это он выкладывал яа деревянный столик, садился и начинал думать. A свои мысли он записывал на бумаге. Вам, наверное, случалось видеть бумагу? Маленькие черные значки, которыми она бывает покрыта, — это мысли человека!

— Чудесно! Чудесно! — Майя радовалась тому, что может узнать столько нового.

— Hy вот! A для того, чтобы думать и записывать свои мысли, человеку необходимы два стеклянных пузырька. B один пузырек он макает палочку, которая называется «перо», а из другого пузырька пьет. И чем больше он пьет, тем лучше мыслит и тем интереснее записывает. Он очень старательное существо и пишет он о нас! Ho это труд нелегкий и, можно сказать, бесконечный! До сих пор человек мало знает о насекомых. Например, он понятия не имеет о нашей богатой душевной жизни, о наших тревогах…

— Вы плохого мнения о человеке? — перебила Майя.

— Напротив! Ho остаться с семью ногами вместо положенных восьми — это, знаете ли…

— Да, да! — согласилась Майя.

— Как-то вечером, — продолжил Ганнибал, — я охотился в углу окна. A человек сидел перед своими пузырьками и мыслил! Ho меня раздражало поведение невоспитанных мушек и комаров! Собственно говоря, они-то и есть объекты моей охоты. И вот эти маленькие наглецы подобрались прямо к фонарю и уставились на человека!

— Ho это же интересно!

— Ho нельзя же так себя вести! Боже мой, что они вытворяют! Бьются о стекло фонаря, обжигают крылья!

— Бедняжки! — вздохнула Майя. — Должно быть, им кажется, что это настоящее солнце!

— Лучше бы им оставаться на подоконнике! Там для них безопаснее. И мне там легче охотиться. Итак, я заметил, что вокруг фонаря скопилось множество мертвых обгорелых комаров. Человек не обращал на них никакого внимания, и я сам решил ими заняться. Разве это было неоправданное действие?

— Вполне оправданное!

— И все же оно сделалось причиной моего несчастья. Я осторожно полз по столу, медленно приближаясь к фонарю. Пока я прятался за стеклянными пузырьками, все шло хорошо, но стоило мне выступить на свет, как человек заметил меня и схватил за ногу.

«Гляди-ка!» — воскликнул он. И при этом он ухмылялся! A глаза у него были огромные!

Ганнибал вздохнул. Маленькая Майя взволнованно спросила:

— У человека действительно такие огромные глаза?

— Вы бы лучше посочувствовали мне! — нервно заметил Ганнибал. — Представьте себе мое тогдашнее душевное состояние! Я повис, схваченный за ногу, и на меня смотрели два глаза, каждый из которых был раз в двадцать больше моего туловища! A зубы! Огромные белые зубы! Ну?

— Страшно! — посочувствовала Майя. — Ужасно!

— И тут моя нога отделилась от тела! Иначе не знаю, что бы сталось со мной! Я упал на стол и бросился бежать. Спрятался за стеклянными пузырьками и оттуда грозил человеку. Человек уже не осмеливался тронуть меня. Он положил мою ногу на чистый белый лист бумаги и наблюдал, как она пытается убежать, но не может.

— Ваша нога двигалась? — испуганно спросила Майя.

— Да! Это особенность наших паучьих ног! Моя нога только не знала, в каком направлении ей надо бежать, ведь меня с ней уже не было. И вот она бесцельно шевелилась на одном месте. A бессердечный человек следил, потирая нос, за тем, как моя нога тщетно пытается исполнить свой долг, и усмехался!

— Нет, это невозможно! — воскликнула Майя. — Оторванная нога не может двигаться сама по себе!

— Что это еще за «оторванная нога»?

— Ну, нога, которую оторвали от тела. У нас дома так говорят.

— Пора бы вам отвыкнуть от этих ребяческих определений. B моем лице вы имеете дело с образованным существом. Нужно говорить «нога, отделенная от туловища»! A наши, паучьи ноги, действительно могут двигаться после того, как их отделят от нас.

— He могу поверить! Это бездоказательно!

— Может быть, мне ради вас лишить себя еще одной ноги? — рассердился Ганнибал. — C вами невозможно общаться!

Майя смутилась. Она не понимала, в чем ее вина. «Как нелегко с другими существами. Я ведь не сказала ему ничего плохого. Как бы мне извиниться перед ним!»

Она грустно смотрела на длинноногого паука, на. его помрачневшее лицо.

— A почему бы мне вас не съесть? — внезапно произнес он.

Доброту Майи он явно посчитал просто слабостью.

И тотчас Майя перестала быть кротким грустным существом, расправила крылья, громко зажужжала и крикнула, глядя на него горящими от гнева глазами:

— Я — пчела!

— Простите! — и Ганнибал помчался вниз по стволу так быстро, как это можно делать с семью ногами вместо восьми.

Майя невольно рассмеялась. Снизу доносился голос паука.

— У вас ужасный характер! Несчастным существам, пострадавшим от ударов злой судьбы, вы нагло угрожаете жалом! Ho придет и ваш час! Тогда вы вспомните обо мне и горько пожалеете!

C этими словами он скрылся в чаще травяных стебельков.

Майя не обратила внимания на его угрозы.

Ветер совсем стих. Нарождался чудесный день. B ясном небе плыли белые облачка. Это зрелище пробуждало чувство покоя, добрые мысли и мечты о счастье. Майе захотелось снова увидеть зеленые луга, лесное озеро, солнце! Стройная трава покачивалась на опушке леса. B маленьких болотцах расцвели кувшинки. Вдали замер еловый лес. От него веяло холодом и печалью. Должно быть, там, далеко, — родина сказок!

A Майя летела к цветам, к солнцу.

«Какое счастье — жить!» — думалось ей.