"Евгений Баринов "Потомству в пример" (анталогия таинственных случаев, ТМ 08/97)" - читать интересную книгу автора

Однако очень трудно согласиться с этим выводом. Кража шкатулки с деньгами
могла случиться, но вряд ли Автономов решился бы из-за этого на убийство.
Ведь если бы даже состоялся суд, обвинявший полицмейстера в краже денег, то
наказание за нее было бы куда более мягким, нежели за предумышленное
убийство находящегося при исполнении императорского поручения
флигель-адъютанта, да еще с предварительным сговором и вовлечением в это
других персон.
Не удивительно, что Николая 1 не удовлетворили результаты жандармского
расследования. На записку Бенкендорфа он наложил резолюцию, предписывавшую
князю Меншикову, главнокомандующему вооруженными силами России на юге
страны, лично во всем разобраться. Увы, расследование Меншикова также
оказалось безрезультатным. Дело тянулось очень долго, интерес к нему
постепенно падал, и, в конце концов, оно было сдано в архив за давностью
срока. Загадка смерти капитана Казарского осталась нерешенной. И все-таки
попытаемся раскрыть ее...
Осенью 1886 г. в журнале "Русская старина" опубликовала свои воспоминания
близкая знакомая семьи Казарских Елизавета Фаренникова.
По ее мнению, Казарский стал жертвой военных чиновников-казнокрадов,
имевших покровителей в высших кругах Петербурга. Александр Иванович
неоднократно участвовал в различных ревизиях и инспекциях, в ходе которых
он заслужил репутацию ревизора беспощадного и неподкупного, кроме того,
защищенного славой национального героя и флигель-адъютантскими
аксельбантами.
По мнению исследователя В.В.Шигина, весной 1833 г., после совместной
работы с адмиралом М.П.Лазаревым, Казарский знал всю подноготную подготовки
экспедиции на Босфор, о состоянии и вооружении кораблей, тыловой базы.
Беспорядки и злоупотребления, выявленные им, были столь вопиющи и грозили
такими наказаниями военным сановникам, что они, зная о неподкупности
дотошного ревизора, решились на крайний шаг - его физическое устранение.
В воспоминаниях Фаренниковой приводится описание последней встречи с
Казарским, когда он, по пути в Николаев, посетил расположенное поблизости
от города ее имение. Александр Иванович находился в подавленном настроении,
нервничал, был задумчив. "Не по душе мне эта поездка, предчувствия у меня
недобрые",- сказал он ей. После этого попросил супругов Фаренниковых
встретиться с ним в Николаеве и назначил конкретный день встречи. В тот
день должно было произойти что-то очень важное и, возможно, опасное, и
капитан хотел заручиться поддержкой друзей. Вероятно, владея информацией,
компрометирующей многих высокопоставленных лиц, он хотел доверить ее
надежным людям на случай своей смерти.
Через несколько дней после последней встречи в имение Фаренниковых
прискакал морской служитель с известием, что Казарский при смерти. Это
случилось под утро именно в то самое число, на которое была назначена
встреча. Срочно прибыв в Николаев, супруги Фаренниковы застали Казарского в
очень тяжелом состоянии, начиналась агония. Перед смертью капитан смог
сказать только одну фразу: "Мерзавцы меня отравили". Потом на короткий миг
забылся. Через полчаса его не стало.
Елизавета Фаренникова сообщает в своих мемуарах, что после похорон она с
супругом попыталась восстановить картину последних дней Александра
Ивановича. За отсутствием гостиницы в Николаеве, Казарский остановился в
доме у некой немки, где и столовался. Перед приемом пищи требовал пробовать