"Татьяна Толстова. Коричневый Предел. Там, где зимуют раки" - читать интересную книгу автора

Возле ступенек магазина стояла подвыпившая девица. Грязные, сальные
волосы закрывали половину лица.
- Тебе чего, пять рублей жалко? - девица сплюнула сквозь зубы и резким
движением откинула волосы.
Отекшее лицо, практически лилового цвета, мутные, пустые глаза - все
это вызывало во мне отвращение.
"Феликс, ты никогда не обращал внимание на то, что все алкоголички на
одно лицо?".
"Ага, я только и делаю, что каждый день любуюсь на их ха... ро...
лица", - брезгливо ответил Меч.
- Не дашь? - покачнулась девица, - Ну и пошла в жопу, муцефалка!
Я аж задохнулась от возмущения! Давно со мной так никто не
разговаривал, со времен... Боже! Я вспомнила, кому принадлежало это
словечко! Люська! Это она, гадина, она собственной персоной! Да я сейчас ее
как вошь раздавлю!
"Эй, не гони коней! - заорал Меч, - Забыла что ли, кто ты и где
находишься?"
Злоба мешала дышать и трезво оценивать ситуацию. Помниться, будучи в
Коричневом мире, я частенько мечтала, как разделаюсь с этой тварью, как
отомщу за Олесю. Только и тогда Феликс ругал меня за подобные мысли,
предупреждал, что именно так становятся Зверем. А сейчас так и подавно -
накинулся, словно коршун.
Люська меня не узнала, развернулась и заковыляла прочь. Часто дыша, я
пыталась унять гнев. Прошлого не вернешь, Лесю не воскресить. А эта дрянь -
пусть живет, если сможет. Постояв немного, я пошла домой. Задержка в дороге
дорогого стоила.
Еще на лестничной клетке, я услышала крики из нашей квартиры. Верещала
дочь Анны Ивановны - тетка Степанида. Столь противного голоса мне раньше не
доводилось слышать. Не медля ни секунды, я влетела в квартиру и, скинув на
пол куртку, вбежала в комнату соседки. Анна Ивановна сидела на кровати,
держась рукой за сердце. Тетка Степанида нависла над ней как скала и орала
дурным голосом:
- Ты чокнутая! Я давно это говорила! Перепиши квартиру! Помрешь скоро,
а жилплощадь государству отойдет? Или чего хуже - это безродной твари! Я не
позволю этой девке жить в нашей квартире! Этой швале место на помойке!
Анна Ивановна поняла взгляд и увидела меня, застывшую в дверях.
- Не слушай ее, деточка, не слушай...
- А-а-а, легка на помине! - Степанида пошла в атаку, - Пусть слушает,
что порядочные люди говорят!
Развернувшись ко мне в пол-оборота, пятидесятилетняя дочь Анны Ивановны
понесла такую ахинею, что даже Меч задохнулся от негодования. На мою голову
сыпались проклятья и угрозы. Степанида решила, что ей дозволено все.
Трясущейся рукой, Анна Ивановна пыталась дотянуться до дочери и остановить
ее, но та не обращала на мать внимания. Вдохновенно одаряя меня разными
эпитетами, Степанида видимо решила не тратить время впустую, и принялась
шарить по шкафу. Не остыв еще после встречи с Люськой, я готова была прибить
тетку на месте. Кулаки сами сжимались и разжимались, зубы скрежетали - мне
стало жутко больно, не за себя - за Анну Ивановну.
- Ты же ее дочь, гадина, она тебя родила и вырастила! Как же ты можешь
так говорить?!