"Татьяна Толстова. Дети двух миров " - читать интересную книгу автора

активизировать контуры на Евиной ладони.
От его слов девушка вздрогнула, уж очень ей этого не хотелось.
Константин Григорьевич заметил, как Ева поморщилась.
- Что такое? - спросил он.
- Больно опять будет.
- В этот раз нет, - успокоил Тельтус. - Когда активизация происходит по
правилам, с произнесением заклинаний, то ничего, кроме легкого покалывания,
ты не почувствуешь.
- Вы так думаете? - недоверчиво спросила Ева.
- Уверен на все сто.
- А почему же...
- Потому, что меч присматривался к тебе, проверял, давал тебе знать,
что ты одна из Избранных. Как тебе еще объяснить?
- Да вроде бы все понятно, - кивнула Ева.
- Ну, вот и отлично, - произнес Константин Григорьевич, - тогда пора
заняться делом. Тельтус, можешь начинать.
Эльф встал, взяв меч, и подошел к Еве. Девушка тоже встала.
- Что я должна делать? - глядя в глаза эльфу, спросила Ева.
- Вытяни перед собой руки и поверни их ладонями вверх. Стой спокойно,
не опуская рук, пока я не разрешу. Больше от тебя ничего не требуется.
Ева так и сделала. Сердце колотилось в груди. Она доверяла Тельтусу
полностью, но все же доля страха присутствовала.
Эльф, держа перед собой двумя руками меч, подул на него и произнес:
- Эн туна рике.
Меч в ответ на его слова засветился слабым синим светом. Эльф еще раз
подул:
- Эн тина мей.
Свечение меча усилилось. Медленным движением эльф положил его на обе
ладони Евы. Девушка вся напряглась, подсознательно ожидая боли, но она не
пришла. Как и говорил Тельтус - только легкое покалывание в правой руке.
Эльф продолжал что-то говорить, но Ева не поняла ни слова.
"Интересно, на каком языке он говорит, - подумала она, - эльфийский я
хорошо знаю. Видимо, это заклинание на каком-то совсем древнем языке,
который мы не проходили в университете".
А Тельтус продолжал. Он говорил что-то на неизвестном никому языке, и
вскоре его слова перешли в песнопение. О чем он пел, знал только он сам да
эльфийский клинок. Это напоминало скорее просьбу или молитву, чем
заклинание. Тельтус просил Первых прародителей дать ему их благосклонность,
наградить мудростью, чтоб он мог оживить контуры на ладони Избранного.
Просил так же их благословения для тех, кому выпало возродить Дарующий
Трилистник. Если бы Ева смогла перевести пение эльфа, то это выглядело
примерно так:

Под кроной дерев, под пенье ручья
Рожден был Великий Меч.
Семь Первых Отцов творили его,
Чтоб мир от беды сберечь.
Все семь стихий заложили в него,
А так же сердца свои.
Душа родилась у Меча самого,