"Наталья Ткаченко. Друг" - читать интересную книгу автора

с трудом поборол искушение покопаться в ней. Он неожиданно понял, что ничего
не знает о спутнице, кроме имени, да и оно не настоящее, а вот о нем она
знает все самое главное. Но кто же она такая?
Ллио наклонился к девушке. Пожалуй, лет двадцать пять, полностью
человек. Темная кожа, щедро накрашенное лицо, платок и бусина говорили в
пользу того, что она сахези, но черты лица и штаны не вписывались в образ.
Ллио осторожно протянул руку и убрал край шкуры, которой она укрывалась. От
его движения белая бусинка перебежала с углубления между ключиц на шею, и
эльф чуть повернул ее в пальцах. Обыкновенная белая перламутровая бусина.
Будь Ллан сахези, она носила бы такую же...
Ллио выпустил бусину, резко отвернулся, сел на краю кровати и опустил
лицо в ладони. Ублюдок. Ублюдок. Я тебя уничтожу. Не знаю как, но уничтожу.
- Ллио, - сонный голос Тхар раздался сзади. - Уже утро... ууу... пора
идти, но как же не хочеццааа!!
- Знаешь, небо чистое, - обернулся к ней Ллио, стараясь, чтобы голос не
дрогнул. Собрался и продолжил: - Может, снега не будет, так что можешь еще
поспать.
- Нет, снег будет, - возразила Тхар, выпутываясь из шкур. - Мои ноющие
косточки твердо заявляют мне об этом. Просто к вечеру.
Ллио смотрел на нее, пока она поправляла сбившийся платок, и успел
увидеть, что волосы у нее темные, но не черные, как у сахези. Полукровка?
Одежда вроде подтверждала эту версию: на Тхар было полосатое пончо жителей
гор, хорошо сочетающееся со штанами и высокими сапогами. Наполовину сахези,
наполовину горянка? Интересное сочетание, учитывая то, что сахези не ходят в
горы, а горцы не любят чужаков. Ладно, еще успеется.
- Завтракать будешь? - спросил эльф и ничуть не удивился, получив
утвердительный ответ. После завтрака девушка завернула часть сухарей, галет
и меда и положила на стол.
- Это такой обычай, - пояснила она эльфу. - Например, кто-то оставил
здесь табуретку, кто-то шкуру, а у меня ни этого, ни дров нет, я оставляю
еду. Придет кто-то голодный, а тут какая-никакая, а все же еда. Тут еще
раньше котелок был, - продолжила она, укладывая оставшуюся еду в свою сумку,
которая уже прочно поселилась на спине лошади Ллио, - но то ли кто-то унес,
то ли прохудился и его выкинули.
Ллио про себя удивился щедрости людей, раньше он не думал, что они хоть
что-то могут отдать неизвестно кому. Потом вспомнил про котелок и решил не
обобщать.
Через некоторое время он заметил, что значительно похолодало. Солнце
так же ярко и весело светило с небосвода, но к середине дня эльф спрятал
руки в рукава и с удивлением обнаружил, что на выдохе воздух превращается в
пар. В очередной раз обернувшись на Тхар, которая теперь шла сзади, Ллио
увидел у нее на голове меховую шапку, а на руке, держащей поводья - кожаную
перчатку.
- Замерз? - крикнула ему девушка. - У тебя нос красный! - прибавила
она, не дожидаясь ответа. Эльф только кивнул. Ему никогда не было так
холодно, и он уже раздумывал о том, как попросить девушку немного подождать,
пока он найдет в своих сумках всю запасную одежду и натянет на себя, когда
она сама поравнялась с ним, бесцеремонно потрогала кончик его правого уха и
неодобрительно протянула:
- Ууу, как все запущено! Ты так скоро перестанешь быть остроухим!