"Егор Титов, Алексей Зинин. Наше все (Футбольная христоматия) (fb2) " - читать интересную книгу автора (Титов Егор, Зинин Алексей)

ГЛАВА 10 Как стать своим в футбольном мире

На первых порах все, что происходило в футбольном обществе за пределами «Спартака», для меня не имело никакого значения. Я даже не задумывался, кто там играет против нас. Меня на том этапе волновал только я сам — важно было не сплоховать, вот и все.

В 1995-м произошел один показательный случай. В «Лужниках» в матче против «Ротора» я отдал передачу поперек поля. Веретенников перехватил мяч, протащил его вперед и от души, в присущем ему стиле жахнул по воротам. Волгоградцы повели в счете: один-ноль. Я сильно расстроился: как-никак обрезал всю команду и мне срочно нужно было исправиться. В одном эпизоде отдал неплохой пас Мухамадиеву: один-один. Вроде бы от сердца отлегло. Но чуть погодя в нашей штрафной я попытался отобрать мяч у Беркетова, и Сашка из-под меня засадил нам голешник. Опять горим: два-один. Я чувствую себя полным идиотом. Даже глаза на партнеров поднимать боюсь. В перерыве иду в раздевалку как на казнь: не знаю, чего ждать от Олега Ивановича. А Романцев принялся всем пихать: «Вы что себе позволяете?! Посмотрите на Тита. Парень молодец! Один за всех старается. Пас голевой отдал. А вы?!» Так стыдно мне никогда не было. Хотелось сквозь землю провалиться. От поражения нам, кстати, уйти так и не удалось. И какое мне было дело до соперников?! Готовясь к следующему матчу, я думал только о том, как бы не напороть. И так целый сезон. А затем на тех, кто находится по другую сторону баррикад, я не смотрел еще два года, потому что у меня наступил период неосознанной дерзости.

Если твоя команда поможет тебе обрести внутренний комфорт, ты будешь способен творить любые чудеса — авторитет противника тебя не задавит. В 2004 году мы с Владом Радимовым обсуждали чемпионат Европы, и Влад сказал: «Надо было раньше выпускать Быстрова. Наши все были закомплексованы. На них давил статус турнира, имена португальцев и испанцев. Быстрое же молодой, и пока имен для него не существует. Он играет, как умеет». От себя добавлю, что для поколения Быстрова имен вообще, наверное, никогда существовать не будет — менталитет иной. У нас же все воспринималось острее.

Внутреннее ощущение дерзости у таких, как я, проходит тогда, когда с тебя уже начинают что-то спрашивать, когда от тебя начинают ждать результата. И вот тут психология мутирует. Ты заранее изучаешь соперника, подмечаешь у него сильные стороны и даже в глубине души желаешь: вот лучше бы Петров-Иванов-Сидоров заработал дисквалификацию и против нас на поле не вышел. Очень хочется облегчить себе участь.

Хотя все это, конечно, бредни. Потому что в футбол играют не имена, а люди. Самое любопытное то, что, понимая эту истину головой, ты долгое время не можешь принять ее душой. Зато когда успешно проводишь год-другой в этом психологическом статусе, обретаешь такую дикую уверенность, что, наоборот, хочешь встречаться только с самыми сильными оппонентами. Пускай это и не так, но ты уже чувствуешь себя более яркой звездой, чем кто бы то ни было. Ты уже ни на кого и ни на что не обращаешь внимания, потому что знаешь: шансов тебя нейтрализовать у опекунов нет.

После тридцати пяти идет этап зарабатывания денег и поддержания своего имиджа. А вот предшествующие этому три-четыре года морально самые сложные. Тебя неизбежно преследует чувство приближения того самого времени, когда деньги должны будут встать во главу угла. В мозгу крепко сидит осознание того, что на склоне футбольных лет вряд ли тебе будет суждено биться за какие-то высокие места. И это сильно гложет. Я как раз приближаюсь к той отметке, когда необходимо будет приступить к психологической подготовке себя-победителя к тому, что рано или поздно придется решать на поле другие, отнюдь не чемпионские задачи. Тешу себя надеждой, что мне удастся обмануть время и войти в ту редкую категорию отечественных футболистов, кто и в зрелом возрасте сумеет вести борьбу за место на Олимпе. Тем не менее у меня внутри уже сейчас зарождается подобие страха, характерное для тех, чья карьера выкатывается на финишную прямую. Это боязнь потери благ и финансовой независимости.

Все эти внутренние перепады в самоощущениях накладывают отпечаток на твое восприятие футбольного мира в целом и на отдельных его соперников. Ты начинаешь смотреть на них с философским любопытством, выяснения отношений на поле для тебя теперь бесполезная мышиная возня, до которой опускаться ты уже не станешь.

В 2007-м «Спартак» на выезде играл с клубом первого дивизиона. Поле было жуткое — настоящий огород, и там один парень прыгнул в меня сзади прямыми ногами — уцелел я чудом. После таких нарушений обычно противник извиняется, этот же как ни в чем не бывало побежал к своим воротам. Я — туда же. Поскольку он бежал вперед спиной, то получилось, что мы оказались лицом к лицу. Молча на него смотрю, и мне жутко хочется понять психологию этого человека. А он не останавливаясь кричит: «Я в детстве за «Динамо» болел. Мне твой «Спартак» по… Все равно вы чемпионами не станете». Меня натурально пробило на смех. Правда, смеялся я внутренне, внешне ограничился снисходительной улыбкой. Я знаю, что таких ребяток надо наказывать голами. Улыбался и думал о том, что обязательно забью.

Вообще-то скажу вам по секрету, это высшее наслаждение — опустить грязного и наглого соперника игрой. Он тебя бьет, чего-то там пыжится, кричит, а ты терпишь и ждешь своего шанса. И потом в одно прекрасное мгновение мяч протыкаешь ему между ног и вколачиваешь в ворота. И вот тогда ты размазываешь этого невежу морально. И не нужно делать в его сторону никаких красноречивых жестов — достаточно просто его не замечать.

В целом же упомянутая ситуация уже не очень-то показательна. Культурный уровень футболистов Премьер-лиги с каждым годом растет. Первый же дивизион в этом плане развивается не столь стремительно. Вот контраст и шокирует. Сегодня в элите люди прекрасно понимают, что едят один хлеб. И неадекватная игра с чьей-то стороны может обречь человека на тяжкие муки, на потерю здоровья, счастливых месяцев, а то и лет спортивной карьеры и немалой суммы денег. В последние годы функционирования Премьер-лиги крупных стычек практически не бывает, разве что с участием легионеров. Гораздо чаще люди стали извиняться и улыбаться.

И к опытным футболистам сегодня, как правило, относятся с уважением. Я по крайней мере к себе это уважение чувствую. И в этом плане меня всегда поражал Ренат Сабитов. Тогда он еще выступал за «Сатурн», а мы с раменчанами помимо чемпионата и в Кубке встречались. И Саба частенько был моим визави. Так после каждого матча он обязательно подбегал и раз по пять спрашивал: «Егор, все нормально? Точно? Я тебе не задел? Извини, если что не так». Руку пожмет, обнимет, пожелает всего самого хорошего. И это быстро стало своеобразной традицией. А теперь Ренат — в «Спартаке». Славный, интеллигентный, настоящий парень. Дай бог, чтобы у него карьера состоялась.

Так получилось, что с теми, кто долгое время действовал против меня персонально, у нас впоследствии сложились теплые отношения. Юрка Дроздов уж как меня колошматил! Дышать мне не давал. Перед играми даже не здоровался — им Семин не разрешал (вот как на «Спартак» людей настраивали!). После матчей с «Локо» у меня ноги всегда были синими: Дрозд — мужик старательный. А для меня было делом чести из-под Юры пас голевой отдать или забить. Во второй половине 1990-х «Спартак» буквально глумился над «Локо». Признаться, мне нравилось наблюдать за тем, как понурые «железнодорожники» скрываются в подтрибунном помещении. Я смотрел им вслед и всякий раз ловил себя на мысли, что в следующий раз рубка будет еще интереснее и жестче. Своими победами мы сами себе бросали вызов, вынуждали соперников нас ненавидеть. И через эту ненависть уважать. И Дрозд в том «Локо» был лучшим и в ненависти, и в уважении.

В Малаховской физкультурной академии в один день сдавали госэкзамен: Саша Ширко, Серега Семак, Юра Дроздов и я. После успешного окончания в кабинете ректора был накрыт стол, и вот тогда мы с Дроздом впервые спокойно пообщались. Было ощущение, что знаем друг друга всю жизнь. От встречи остались очень приятные впечатления. Юра, если сейчас читаешь книгу, прими от меня большой привет!

Неоднократно слышал, что долгое пребывание в одном клубе накладывает на человека глубокий отпечаток. Спартаковцы, динамовцы, локомотивцы — все разные, и им якобы трудно найти общий язык. Я с этим утверждением не соглашусь. Все мои футбольные друзья — люди, прошедшие через «Спартак», но и с бывшими, и нынешними соперниками мне общаться легко. Выяснилось это, правда, не сразу. По молодости ведь противники практически не контактируют, если, конечно, они не росли вместе или не пересекались в сборных. И дело вовсе не в том, что ты не нуждаешься в общении, а в том, что стесняешься подойти первым. Когда человеку двадцать один — двадцать три года, ему непросто найти повод для разговора. Он о многих вещах не задумывается и даже не представляет о том, что вон с тем-то соперником он долгие годы будет идти параллельным курсом. По мере того как становишься взрослее, психологические барьеры отваливаются. Все происходит само собой.

В 2004-м, в год моей дисквалификации, на любительском турнире в Турции я познакомился с Сергеем Кирьяковым, Игорем Колывановым, Равилем Сабитовым, Ахриком Цвейбой. Сергеем Колотовкиным, Николаем Савичевым. И мало того что «Спартак» всегда был их заклятым противником, так еще и люди эти старше меня значительно. Но мы настолько сблизились, настолько непосредственно и в то же время уважительно общались, что я тогда окончательно убедился: футбол один на всех, нам делить нечего.

А если уж люди еще и смотрят на любимую игру одними и теми же глазами и творчество друг друга оценивают высоко, то они фактически обречены на душевное родство. Именно так у меня получилось с Димой Лоськовым и Владом Радимовым.

Любопытно, что Радим с юных лет казался мне неким посланником с другой планеты. Он был выше меня во всем и потому был для меня недоступен. Вряд ли Влад замечал такое мое пиететное отношение к нему, поскольку внешне это никак не проявлялось. Мы всегда общались на равных. Хотя по части таланта с ним вряд ли кто-то вообще сравнится. Сейчас мне с Радимом легко необычайно. Он искренний человек. Такой же прямой, как я, и такой же простой в глобальных вещах. Влад тоже способен на поступок. То есть во многих ключевых моментах мы с ним близки по духу и прекрасно друг друга понимаем.

Кстати. Радимов и Лоськов — это те люди, интервью которых я всегда читаю в прессе. Еще никогда не пропускаю опусов Вадика Евсеева. Обычно смеюсь и поражаюсь, насколько же Евсей неординарный. Очень нестандартное мышление у Овчинникова. Серега никогда не повторяется, он не просто умеет быть личностью, но и прекрасно подчеркивает это свое умение. Естественно, я не пропустил ни одной статьи про Романцева, Ярцева. Тихонова и Аленичева. Вот и получился окончательный список тех, кто в рамках моей профессии мне всегда был интересен. Еще, конечно, привык читать материалы со всеми своими партнерами, но это вообще очевидно для нашего брата.

Радимов, Лоськов, Тихонов — мои самые любимые соперники, с которыми во время матчей, даже в пылу борьбы, мы всегда обменивались шутливыми, порой добрыми, порой колкими фразами. Я бы согласился, чтобы на девяносто минут нам повесили микрофоны. Уверяю, запись повеселила бы многих и заодно добавила бы в перипетию противостояния дополнительную правду жизни.

Что касается заклятых врагов — их у меня никогда не было. Били меня. Я тоже бил. Извинялся. Извинялись передо мной. Когда били отморозки — пытался их образумить, но никогда никому не желал зла и никогда никого не калечил. В жизни не прощаю подлости и грубости, однако я не мешаю жизнь с футболом. И пожалуй, нет футболистов, о которых я сегодня отзовусь плохо.

Даже к Элверу Рахимичу, который лет семь-восемь проверял на прочность мои кости, испытываю симпатию. Поначалу босниец со своей вязкой, жесткой, порой и грубой манерой игры мне не нравился. Элвер тогда утверждался в российском футболе, а учитывая набор его игровых качеств, ему не оставалось ничего другого, как «выносить» оппонентов. Надо признать, что в искусстве разрушения, без которого командная игра немыслима, Элвер достиг вершин мастерства. Но как-то в последние годы мы с ним друг к другу притерлись. Мы многое окружающим доказали, и теперь страсти сошли на нет. Мы просто играем в футбол.

Каждый по-своему, но при этом с обоюдным уважением.

Мне кажется, что для представителя нашей профессии важно не загнать себя в нору, не оградиться от спортивного общества. Нельзя десять-пятнадцать лет вариться в собственном соку. Я благодарен природе, что она заложила во мне тягу к познанию, дала мне возможность получать наслаждение от того, что делают другие. Даже те, кто по всем раскладам является моим принципиальным противником. Мне приятно осознавать, что я избавлен от такого мерзкого качества, как зависть. Наверное, люди это чувствуют, потому коммуникативных проблем у меня просто не возникает.

Так, я с юных лет пристально наблюдал за Бородюком — меня его техника подкупала. Потом, когда в «Крыльях» Александр Генрихович из нападающего переквалифицировался в центрального защитника, я буквально им восхищался. И когда Бородюк стал тренером сборной России, у нас с ним установилось потрясающее взаимопонимание. Кстати, его неординарная техника по-прежнему при нем, и сегодня в сборной в этом компоненте с Генриховичем не могут тягаться даже действующие звезды первой величины.

Не забуду, какое мощное впечатление на меня производил Горлукович. Титан! Он вообще не разбирал соперников — по всем без исключения проезжал катком. Он учил других себя признавать. Он приносил дисциплину даже на трибуны. Таких, как Сергей, никогда не было. И не будет! Играть против него было страшно, но зато фантастически увлекательно. И в золотом 1996-м, выступая с ним бок о бок, у меня сложностей не возникало.

К чему я все это говорю? К тому, что нужно уметь ценить людей. И быть с ними искренними. Никто не знает, с кем судьба тебя сведет завтра. Поэтому не спешите плевать в колодец…