"Владислав Андреевич Титов. Всем смертям назло... (Дилогия) " - читать интересную книгу автора

Добралась весна и до шахтного вентилятора. Воздух, пропитатанный
запахами земли, как бы остановился перед бешено кружащиюкя лопатками,
мгновение подумал и ринулся в темную, сырую паста ствола, ворвался в штреки
и пошел гулять во лавам, забоям, будоража души шахтеров необъяснимо сладкой
тоской по солнцу, по высокому темно-голубому небу.
Сергей Петров шел по штреку в лихо сдвинутой набекрень шахтерской
каске. Казалось, крикни кто "гопля" - и он пустится в пляс, стремительный,
неугомонный и несуразный.
Сергей торопился. И не потому, что того требовала работа. Нет. Просто
им владел ничем не объяснимый восторг и очень хотелось поскорее выехать
на-гора, поближе рассмотреть солнышко. К тому же в столе начальника участка
его ждали подписанные документы на отпуск.
Сергей подцепил носком сапога кусок породы, подбрасил его и улыбнулся.
Он представил себе, как Таня всплеснет руками, затанцует от восторга, а
потом бросится на шею и, смеясь, воскликнет: "Хочешь, задушу тебя,
противного?"
А позже, когда радость немного утихнет, сядет и уже в который раз
начнет фантазировать по поводу предстоящей поездки. И конечно, опустив
голову, спросит: "А вдруг я не понравлюсь твоим родителям?"
"Почему ее мучит этот вопрос? - раздумывал Сергей.
Чтобы она, Таня, и не направилась? И кому? Моим старикам. Да этого
быть не может! У бати от волнения задергается левый глаз, а два вставных
зуба так и засияют, как начищенные к Дню Победы медали. "Смотрите, люди,
палую кралю мой старшой подцешый"
В глубине штрека замерзал свез, брода" красяеаатые блики на мокрый
рельс, покосившуюся раму крепления. Наперегонки защелкали контакты
магнитных пускателек.. Захрапел, брызгаясь и дуясь тонкими резиновыми
шланга"", детеныши насое орошения. Сергей прошел еще несколько шагов от
участкового распределительного щита, и удивленный, остановился!. Возле
погрузчиков дома кто-то выл:
Донбасс, мой Донбасс,
Цвети, мой любимый Донбасс...
Пел вагонщик, и непонятный отклик в душе вызвала эта уже много раз
слышанная песня. В другом месте Сергей, вероя-тно, и не прислушался бы к
ней.. А здесь, на трехвдаимет-ровой глубмл", " узко", мрачном тридоре,
песня яевяш&шш" сильно шипыула за сердце. Казалось, эалехевшш в. подземелье
запах весны смешавшись с терпким зловонием плесени и газа, вдруг загрустил
по широким просторам земли, по безмятежным далям планеты.
В груди. Сергея все так и поднялось, стало невесомо легким. Откуда-то
надвинулся и поплыл, широкий зеленый ковер, густо усеянный, желтыми
точечками, которые медленно. рвели, множились и тихо-тихо заедали. Уже
отчетливо видны, дрожащие от ласковосо дуновевня ветерка яркожелтые
пушистые головки. Они замерли в робком ожидании, наетарожшяю прислушиваясь
к опасной тишине, и побежали в разные стороны от стремительно надвигающейся
тени парашютиста,
"Где я видел это? Где? - силился вспомнить Сергей. - Ах да, в армии!
Ну конечно! Последний прыжок накануне демобилизации..."
Он вспомнил, как у самой земли увидел свои ноги, обутые в тяжелые
солдатские сайдой. А внизу шевелилась от ветра трава, покачивались ромашки.
Еще мгновение - и сапоги безжалостно раздавят несколько нежных, пушистых