"Евгений Максимович Титаренко. На маленьком кусочке Вселенной " - читать интересную книгу автора

назад! - Она быстро склонилась, чтобы глянуть в глаза Димке, и кончик косы
ее при этом лег на траву. - Понял?
- Понял, - сказал Димка. И, воодушевляясь, добавил: - А я разрешаю тебе
за это сидеть на моем камне!
Девчонка снова тихонько засмеялась.
Потом взяла свой букет и с прежней серьезностью начала перекладывать с
места на место кустики ковыля.
Разговор прервался, и уже скоро, в затянувшемся молчании, его нужно
было начинать как бы сначала.
Димка вовсе не стал уверенней оттого, что сидел теперь на собственном
камне.
- А может, ты после будешь смеяться над тем, что я тебе рассказала? -
строго спросила девчонка.
- С чего это я?.. - Димка тряхнул головой и наконец-то задал вопрос,
который с самого начала вертелся у него на языке: - Как тебя зовут?
- Ксана... - сказала девчонка, наклонясь над букетом, чтобы перевязать
его стеблем подорожника.
И Димка не видел при этом ее лица.
- А меня зовут Димка, - сообщил он, забыв, что учительница Надежда
Филипповна уже представляла его.
- Вообще-то у меня имя Оксана, но все зовут Ксаной. И ты так зови, если
хочешь. Ладно? - Она уставилась на Димку глаза в глаза.
Димка кивнул.
... На опушку она вывела его чуть приметной тропинкой и, чтобы тот не
забыл дороги к разноцветному камню, поясняла все время:
- Здесь - прямо вон на ту липу!.. Овражек чтобы справа был...
На опушке задерживаться не стали, прошли по дороге до спуска, откуда
как на ладони была видна вся Ермолаевка, а поселок Шахты, если бы долететь
до него по воздуху, казался и вовсе рядом.
Тут Ксана остановилась.
- Давай я тебя на велосипеде подвезу, - предложил Димка.
- Нет... - Она поглядела в землю и носком прочертила в пыли какую-то
замысловатую линию. - Нельзя... - сказала она, поднимая глаза.
И Димка увидел, что на щеках у нее сквозь загар проступил румянец.
- Ну, как хочешь, - ответил Димка, потому что надо было как-то
ответить.
- Да нет... - сказала Ксана, еще более смущаясь. - Ну просто нельзя
мне... Вот, - заключила она.
Димке тоже стало почему-то неловко. Здесь, на дороге, Ксана вся заметно
переменилась. Будто бы на поляне, у камня, она действительно чувствовала
себя хозяйкой. А тут ее владения кончились, и она сразу притихла.
- Ну, нельзя так нельзя... - начал было Димка.
Ксана перебила его:
- Прикрути себе вот сюда, - сказала она, отделяя от своего букета
больше трети ковыльных прядей и показывая на руль велосипеда. - А то
забудешь, что и в лесу был... - Немного погодя добавила: - Всегда надо
что-нибудь приносить с собой - тогда долго кажется, что в лесу.
Димка с готовностью взял у нее ковыль и, разрывая от усердия один
стебель подорожника за другим, начал тут же прикручивать его к рулю. Ксана
тем временем, потроша букет, выбрала для него еще и березовую ветку. Когда