"Анна Тин. Посол с Коморры " - читать интересную книгу автора

присоски, намертво прилепившиеся к вискам. Он попытался, но безуспешно,
сорвать их. Напор усилился, его втянуло в раструб и выбросило в полость,
где не чувствовалось ни стен, ни потолка, исчезло даже ощущение
собственного веса, как будто тело сравнялось плотностью с окружающей
средой. Откуда-то просочился тонкий, как лезвие, луч, пронизавший клубы, и
Лоулла потащило вверх плавным круговым движением тумана, сперва медленным,
потом все убыстряющимся. Пелена растаяла, и обнаружилось, что мчится он по
стенке гигантской воздушной воронки вместе со стремительно летящими
пузырящимися облаками. Иногда он пронизывал как будто незримые, заполняющие
пространство музыкальные конструкции, слышались звуки, обрывки мелодий.
Волнами накатывались запахи, смутно ассоциирующиеся с цветением бесконечно
большого и разнообразного сада. Теперь он несся с чудовищной скоростью, не
различая ничего в сплошном, слившемся в монолит, потоке, несущем его
навстречу разгоравшемуся ослепительному свету. Мгновение ему почудилось,
что он проницает вязкую пленку, и движение сразу изменилось...
Теперь он парил над сверкающей, переливчатой, радужной гладью
поверхности как бы водной, но, если его органы чувств его не обманывали,
очень сложного состава. Над ним нависало небо, но он никак не мог
определить ни высоту, ни траекторию своего пути, поскольку "море"
переходило в "небо" без всякой границы. Он плыл как бы в центре гигантского
живого яйца, среди непрерывно текущих к непонятной цели потоков вещества и
энергии. Неожиданно впереди из плоскости вспучился и затвердел, прямо у
него на глазах, остров. Течение, несущее его, плавно свернуло, и Лоулл стал
приближаться. Остров, даже выделенный из общей массы океана, представлял
собой все то же вещество, что переливалось кругом, и был так же частью
этого единства, как и прежде. Легко, как пушинка, коморрянин опустился
среди окаменевшей причудливыми гроздьями пены. И услышал шепот: "Гармония и
тождество, всеобщая гармония и всепланетное тождество". И сразу почему-то
ему сделалось нехорошо, несмотря на всю красоту этого причудливого мира,
неуютно в этих поющих скалах. Почудилось, что и его сейчас поглотит эта
блистающая бездна. Сразу потемнело вокруг. Вверху прорезалась дыра,
стремительно растущая, в которую холодно и остро глянули с черного неба
точки звезд. Одна кольнула его мертвенным голубым лучом, и он мгновенно
втянулся в ее бушующие, раскаленные недра. Он пронесся вместе с огненными
вихрями сквозь бурлящие слои, и протуберанец подхватил его и выбросил
наружу. Подобно капле дождя упал он на поверхность второго по счету
спутника звезды. И сразу же всеми чувствами запутался в буйстве цветущего
леса. Над ним, застилая зеленоватое небо, раскачивались алые ветви
деревьев. Справа зашелестели кусты, и из-под желтых листьев вынырнула узкая
зубастая пасть с выпученными глазами по бокам. Лоулл отскочил, но тварь не
замечала его. С урчанием она выхватила из травы крупную бешено извивавшуюся
змею. С углов пасти закапала зловонная слюна. Он медленно поднялся и,
подобно кучевому облаку, поплыл над джунглями. Внизу кипела жизненная
схватка. По бесконечным пищевым цепям циркулировав энергия голубой звезды.
Холодный ее свет, смешиваясь с почвой планеты, превращался в движение живой
материи, непрерывно создающей и уничтожающей саму себя. Казалось,
миллиардолетия эволюционной битвы сложились для него здесь в мгновенный
апофеоз. Он устал от воплей и визга, от рычания, от зрелища различных
способов, коими звери пожирали друг друга, от запахов крови и навоза с
примесью тонкого аромата цветов, распускающихся на разлагающихся трупах.