"Валерий Тимофеев. Роман О Придурках " - читать интересную книгу автора

медалью, на многоточие в свое время внима-ния не обратил, полагал, что, у
кого сколько точек на кон-це умещается, столько раз к первым трем разам его
учить обещают. А в нем, в многоточии этом, самое главное и со-крыто. Учиться
они призывают коммунизму. Диковинная, надо сказать, штукенция. Это когда
каждый по заветам за троих добровольно и осознанно работает, если не хочет
работать за десятерых далеко и принудительно, а все ос-тальное за него
промежду собой честно делят другие, ко-торые некоторые, которых, вообще-то,
ежели посчитать по головам, мало, но им все равно всего мало, и они
непре-менно хотят больше, и чтобы сейчас, и во имя твоего же, оказывается,
тобой не понимаемого, но блага. Вот, оказы-вается, как расшифровывается
надпись на постаменте.
Понял Леха, что лех-пухнулся. Но... не идти же с чис-тосердечным.
Терпит. Говорят - работать, и работает, дело для него привычное: на
Родину-мамку, на тетеньку Мань-ку, какая ему разница, кому ввалять
ваньку-встаньку. Что еще остается делать бедному Лехе.
Только Ваське и может Леха слово поперешное ска-зать, только
единственный незавербованный друг его за все простит и не каждый раз
отлупит, за что Леха, тоже не каждый раз, щедро подкладывает Ваське то
жирную сви-нью в постель, то еще какую гадость сделает. Каждому че-ловеку
отдушина нужна.
- Ничего, я покажу ему, как я умею работать, еще умо-лять будет, чтобы
закончили быстрее. Вот возьму и специ-ально, втихаря, все пиво выпью, спирт
разбавлю чем-нибудь несъедобным и в землю глубоко-глубоко закопаю, а место
схорона нарочно забуду, чтобы и под пытками не проболтаться. Посмотрим, как
этот враг всех рабов запоет! - Леха противно скрипел зубами, зло сверкал
загорелыми на далекой южной родине белками глаз в сторону "надзи-рателя" и
гортанно выкрикивал одному ему понятные про-клятия на родном
кофейно-плантатном языке.

РАЗБОРКИ

Солнцу надоело болтаться высоко в небе над сгорблен-ными спинами двух
придурков и наблюдать их бесполез-ный для Родины, но регулярно оплачиваемый
заботливым отечеством, труд. Оно смачно сплюнуло вниз, не попало; от
огорчения сплюнуло еще раз, теперь попало; и с чувст-вом исполненного долга
отправилось на покой.
"Надзиратель" разогнул спину, стряхнул с затылка что-то липкое и,
потянувшись и не узнавая, посмотрел в сторо-ну "раба".
- Лех? Ты, что ли?
- А ты кого - деда Мазая ожидал увидеть?
- Не, для деда Мазая у тебя уши не того размера, - успо-коил друга
Васька.
- Во, дуб! Уши были не у деда Мазая, а у спасенных им обезьян! -
продемонстрировал Леха знание классической литературы своей новой родины.
- Насчет обезьян ты, возможно, и прав, но только коро-ва, под которой
ты проползал, чегой-то на тебя уронила, и, ежли ты такой подарок до дома не
растрясешь, помидоры в вашем саду получат ощутимую прибавку гумуса. А ты
вдовесок еще более теплую, чем этот подарок благодар-ность любимой мамы.
Кулаки у Лехи явно не дотягивали до размеров Васьки-ной морды, но зато
натренированный в гареме мускули-стый язык с лихвой восполнял предыдущий