"Валерий Тимофеев. Роман О Придурках " - читать интересную книгу автора

замысло-ватую дугу, приземлилась Юля возле шкафа и дважды ру-банула воздух
свистящими кулаками.
- У-ф-ф, - выдохнула громко и превратилась в худень-кую черноволосую
Юльку, более похожую на неощипан-ную студентку первого курса, чем на
аспирантку смер-тельного второго года обучения.
В желудке тихо заурчал проглоченный вчера моторчик.
- Так и язву себе заработать можно, - подумала она и посмотрела на
часы. - Господи, половина шестого, а я и не заметила, как день пролетел!
Все! Завтра специально при-ду попозже, а то с восьми часов торчишь здесь
каждый день, и никто спасибо не скажет. Надо и о себе немного думать! Мое
здоровье, это не только мое здоровье. Это, в первую очередь, здоровье моей
любимой угнетенной ро-дины. Отлежаться, отоспаться, и не трепыхаться! Это
при-каз!
Взяла со стула неприметную сумку, оборудованную двадцатью восемью
потайными карманами, из которых Юлька нашла пока и открыла только шесть
штук, сложила в нее рабочие тетради. На столе под стеклом фотография, с
которой на нее весело смотрят их мальчишки. Ей стало больно и стыдно, что за
весь день о них даже не вспомни-ла.
- Вот жаба я! Себя не забыла, пожалела. А пацанам ка-ково?! Весь день
мотаются по деревням, замеры делают, и на меня, между прочим, на мою
диссертацию тоже пашут! - Явственно представив картину рабского, местами
изну-рительного труда Лехи и Васьки в окрестных деревнях, Юля разрыдалась от
переполнившей ее жалости.
- Народ там какой? Мужики сплошь пьяные, грязные да немощные, лакают
ведрами самогон, заедают прошло-годним силосом, от них и толку-то почитай
никакого. До-ярки, те наоборот, на молоке и комбикормах сплошь кровь с
молоком да голоднущие как собаки... Ох, и каково там нашим мальчикам в спину
не целованным, необъезженным да необстрелянным? - плакальщицей на похоронах
запри-читала девонька. Получилось очень даже натурально. Она послушала себя
со стороны, добавила высоких в голосе и пары глубоких морщин у левой губы.
Понравилось - прав-доподобно, с хорошей экспрессией. Уроки перевоплоще-ния
намертво вбиты в подсознание годами упорных трени-ровок. Послушай ее сейчас
инструктор тени и свето-маскировки, точняк бы четверку поставил и скупую
шпи-онскую слезу на пол обронил. И запрыгала бы она, слеза эта, по неровным
доскам обшарпанного пола, загромыхала бы, скатываясь по широким гранитным
ступеням в мрач-ные глубины университетского подземелья.
Размазывая по лицу густую тушь вперемежку с яркой помадой, и попутно
давясь от смеха, закрыла на ключ ау-диторию. Постояла мгновение, включая в
работу шестое и седьмое чувства - проверила: ни за спиной, ни за поворо-том
нет ни души, - никто ее не подстерегает, никто не из-лучает девятибальных
волн опасности. Скользнула рукой по упругому животу вниз, безжалостно
вырвала еще се-кунду назад такой родной кучерявый волосок, успев поду-мать
вдогонку - надо чаще руку менять, а то все с одного края выщипываю,
подумают, что плешивая, - приклеила, высморкнувшись, к дверному косяку. Кому
на фиг нужно тайком проникать в ее каморку? Но Юлька отогнала по-дальше
предательскую мысль. Она привыкла, так ее при-учили с сопливого детства,
никогда не пренебрегать мело-чами. Только благодаря скрупулезности в мелочах
долго живут хорошие агенты, это она проверила на своей шкуре. Ее явка
считалась самой надежной явкой и у Клавки, и в книжной лавке, и в самом
Главке. Три грамоты и два по-четных диплома в рамочке под стеклом