"Лев Тимофеев. Поминки (Маленькая повесть) " - читать интересную книгу автора

продолжит отцово дело...
Но, увы, Ивана похоронили десять лет назад. Он был алкоголиком, два-три
раза в год сильно запивал и, в конце концов, в тяжелом запое глотнул
какой-то дряни. Жена отвезла его в больницу, тут же в приемном покое
повернулась и уехала, не стала даже узнавать, где и как его положат: в
последнее время он запивал все чаще, и ей надоело с ним возиться. Может,
недостаточно любила. Или просто отчаялась... В больнице умирающего положили
в коридоре, и сутки никто к нему не подходил: думали, пьяный, проспится. Или
просто хотели, чтобы им заплатили... Когда же на следующее утро жена
все-таки встревожилась и приехала, и уже платить готова была, ей сказали,
что все кончено.
Федор нанял специальный автобус, съездил за телом, пятьсот километров
сидел в автобусе и держал руку на гробе. "Знаешь, я под рукой чувствовал
тепло", - сказал он Митнику, который, конечно же, и из Москвы их провожал, и
следом приехал на похороны. Похоронили
Ивана на северопрыжском кладбище, на центральной аллее, недалеко от
входа, рядом с могилами пробродинских предков. Убитые горем Федор с
Галей тогда, казалось, сделались меньше ростом и стали занимать меньше
места в пространстве, и от этого дом их в Старобукрееве уже тогда же, во
время поминок по Ванюше, стал выглядеть нелепо большим и бессмысленно
пустынным... С тех пор Пробродин ничего больше не построил... Невестка
вскоре уехала из Москвы к себе на родину в
Вологду и там вышла замуж за милиционера-гаишника, с которым счастливо
живет и до сих пор. Внук Жорик вырос мальчиком совершенно городским, после
института стал успешным молодым предпринимателем и к деду с бабкой приезжал
с женой и дочкой только летом, на рыбалку,
- и то не дольше, чем на неделю...
Вот как, оказывается, бывает: лежишь на диване, смотришь на друга и
размышляешь, как все будет, когда он умрет. И понимаешь: быть тебе его
душеприказчиком. И будешь ты продавать книги и альбомы, которые он так
ценил, которым так радовался. И пять русских энциклопедий - вон те на
полках - от "Брокгауза" до Большой Советской, синей, пятидесятитомной.
(Господи, ну зачем ему пять энциклопедий? От тайной неуверенности в себе?) И
папку с коллекцией уникальных староверческих рисованных лубков. А может
быть, и сам этот дом... Так сказать, подведешь черту под жизнью великого
человека.
А вообще-то хорошо бы ничего не продавать, оставить все как есть, и
ему, Митнику, самому расположиться здесь навсегда. Занять место
Пробродина. Оставить московскую жизнь со всей ее суетой - думской,
общественной, семейной - и поселиться в Старобукрееве. Встать над
необъятными лесными просторами - как на раскрытой ладони у Господа
Бога. Рядом с древним монастырем. Рядом со святыми мощами Никодима
Затворника, давно уже имеющего возможность со стороны сравнить здешние
места с Царствием Божьим...
Митник выглядел моложе своих лет и не жаловался на здоровье, но
все-таки ему вот-вот шестьдесят, и пора и о душе подумать. Пора жить
размеренной жизнью, несуетно трудиться, листать пять энциклопедий,
углубиться в писания святых отцов и мудрых философов, ходить на службу в
монастырскую церковь... Не забывая, конечно, и о радостях обыденной жизни:
завести бабу в Прыже - кого-нибудь из числа молодых преподавательниц